Вытерев слезы, Арфель выбралась из-под одеяла и тут же покрылась румянцем – она была полностью обнажена. Ох, мастер Дэррик видел ее обнаженной?!
«И не только он. Кто-то еще видел тебя обнаженной, трогал тебя. Возможно, даже кусал», – зло подумала Арфель и содрогнулась от отвращения. Она не чувствовала в себе никакой любви или симпатии хоть к кому-нибудь, а значит, это не могло быть добровольным решением.
«Может, и правда не стоит вспоминать?» – мелькнула подленькая, слабенькая мыслишка. И следом за ней другая: «И ходить как ни в чем не бывало, а потом узнать, что таких вот «темных пятен» на ауре больше пятидесяти?»
И эта вымышленная цифра так испугала ее, что она чуть не рухнула на пол. Но удержалась и, наскоро одевшись, устремилась на кухню. Решение принято и обжалованию не подлежит.
Бросив последний взгляд в зеркало, Арфель тяжело вздохнула: сейчас бы накинуть легкий морок, чтобы скрыть покрасневшие глаза и опухший нос. Но мастер Дэррик ясно и недвусмысленно указал, что делать нельзя, а что можно. И магия, и без того невеликая, оказалась под запретом.
"Перед сном нужно будет сесть и составить список вопросов к целителю, – отстраненно подумала Арфель и вышла на лестницу. – Уточнить, какой именно витаминный состав мне более всего подходит, когда можно будет использовать магию и стоит ли продолжать работу в лавке. На двадцать золотых особо не разгуляешься, но, вообще-то, прожить можно".
И тут озарение, как молнией: "Я собралась вызывать серебряного врачевателя, а сколько он запросит?!"
– Ты планируешь спускаться? – с интересом спросила Каэль и продолжила: – Я, знаешь ли, следилку бросила на лестницу. А ты прямо в нее наступила и стоишь, бесишь.
Болтовня подруги помогла Арфель преодолеть нежданный ступор, и травница все-таки спустилась.
– Да я просто представила, сколько может стоить вызов имперского врачевателя, – вздохнула госпожа Льефф.
– Сколько бы ни стоил, – серьезно произнесла Каэль. – Оборотни нарушили Соглашение.
– А если нет? – Травница шмыгнула носом. – Вдруг на меня умопомрачение нашло? Или, не знаю, какого-нибудь дурмана нанюхалась? Это ведь будет недоказуемо!
– Пошли чай пить, там из пекарни сладкие лепешки принесли, – вздохнула госпожа Хемм. – Решение принимать тебе. Да и потом, вернуть воспоминания и обратиться в суд – это два разных процесса.
Арфель согласно кивнула и последовала за подругой на кухню.
– В лавку ломились, – обстоятельно докладывала по дороге Каэль. – Я вначале хотела всех по матушке направить, а оказалось, это твои постоянные клиенты – видели, как я тебя по улице левитировала. Натащили меда, орехов, солений. Собственно, за лепешки из булочной я тоже не платила.
– А, у сына пекаря была стыдная болезнь, а признаваться отцу он побоялся, – со