Лето под пятою
Лето под пятою
Осени стоит,
Листья бахромою
Пишут текст молитв.
Только чтоб остаться
Навсегда висеть,
Составляя братство,
Не сгибаясь в медь.
Их рукою холод
Всё равно берёт,
Треплет ветер ворот
Листьям всех пород.
Не дают деревья
Им для жизни бронь
И жара всё время
Шлёт на них огонь.
Все покроет листья
Радугой финифть,
Те лишившись выси,
В землю лягут гнить.
О округлые женские груди
О округлые женские груди,
Мякоть бёдер и пышный ваш зад,
Я места целовал эти всюду
И ещё поцелую не раз.
Вашей кожи сафьян обалделый,
Гладил я ненасытный рукой,
Эти чувства не дарят предела,
А несут безмятежный покой.
Возбуждений хмельные потоки,
На губах ваши видно извне,
Что в мозгу вызывают лишь токи
И прилив всей крови к голове.
А бесчинство волшебных объятий,
Так и манит безумством своим,
Лучше этого нету занятий,
Как отдаться влеченьям двоим.
Может это любовью зовётся,
Бог шепни чтобы правду узнать,
Где пределы того сумасбродства,
Расстилают безумству кровать!
Молодые, весенние вербы
Молодые, весенние вербы
Для чего вы вообще родились,
Срезы веток не портят вам нервы,
Не ломают напрасно ли жизнь?
Почему вас не рвут на крещенье,
А лишь ранней со снегом весной,
Даже вербным зовут воскресеньем,
Пух срывая как мёд золотой.
Вы не плачете этим потерям,
Расплодясь красотой на земле,
Люди верят библейским поверьям,
Вот и держат ваш срез в хрустале.
Если б вдруг навсегда прекратился
Ваш семейный, бесчисленный род,
Может в церквах тогда не томился,
Богом созванный в праздник народ.
Может так суждено только вербам,
Плоть свою без конца раздавать,
Быть с христом среди истинно первых,
Так решила за вас божья мать!
Ощетинился лес полувздохом
Ощетинился лес полувздохом
Как не спавший ночами старик
И закашлялся красным потоком,
Будто трубку хотел прикурить.
Полыхнула заря так за лесом,
Облаков повалил белый дым,
Лето словно безумный повеса,
Издевалась над сводом густым.
Лес теперь задрожал от натуги,
Это ветер с ним в салки играл,
А деревья – друзья и подруги,
Стали с трепетом думать про бал.
По краям кто стоял так плясали,
Что вдруг почва ушла из-под ног,
А в средине читали морали,
Про