– А то как бы я могла их снять? – спросила она Лену, поймав ее удивленный взгляд.
– А в чем ты останешься к концу номера?
– Только в трусиках и туфлях. Ну и в чулках, конечно.
На плечи Инна набросила белую шубку из страусовых перьев. Шубка дошла до пояса и скрыла подтянутый загорелый живот. На голове закачался сложный убор из острых черных перьев.
– Его я тоже не сниму, – пояснила Инна. – Ну вот и все.
На огромных каблуках она казалась еще выше. Если бы Сергей встал, то оказался бы ей по плечо.
– Хочется покурить, но это после номера… – как-то напряженно сказала Инна.
– Ты волнуешься?
– Понимаешь, зал всякий раз настроен по-другому. Иногда идет такая отрицательная эмоция, что я ее животом чувствую…
Сергей хмыкнул.
– Конечно, мы – артисты балета, презираем стриптизерок, – бросила ему Инна, впрочем, без гнева. – Больше всего потому, что у балетных отвратительные фигуры.
– Это твоя собственная фантазия, – ответил Сергей, едва посмотрев в ее сторону.
Она посмотрела на часы и взволнованно сказала:
– Еще минут семь… Ну, пойдешь со мной?
Вопрос адресовался Лене, она встала, тоже волнуясь, и вопросительно посмотрела на Сергея. Тот покачал головой:
– Сто раз видел.
– Ну и сиди тут, – Инна резко повернулась на каблуках, и девушки вышли из комнаты. Они миновали короткий коридор, и по мере того, как они подходили к двери в конце, нарастал какой-то странный шум – гул, звон, музыка… Лена услышала голос – мужской, который что-то громко и приветливо говорил.
– Мой выход, – прошептала Инна и вдруг, бросив подругу, быстро прошла вперед, толкнула дверь, и Лена едва успела увидеть, как та вдруг побежала куда-то…
…Мягкая музыка была чем-то знакома Лене. «Эммануэль»? Какая-то песня Джо Дассена? Или просто умело смешанный французский музыкальный коктейль, исполняемый «живым» оркестром? На маленькой сцене замер круг белого света, и в этом круге плавно распласталась по стене тонкая, какая-то нереальная фигурка… Лена видела ее сбоку, из тамбура, в котором она очутилась после того, как тоже вошла в ту дверь, за которой пропала Инна. И теперь Лене казалось, что девушка на сцене – вовсе не ее давняя подруга, нет… Инна где-то пропала, а на сцене оказалась другая, одетая, как Инна, в той же белой шубке и черных перьях, но совсем, совсем не она… Глаза у этой девушки были прикрыты, на лице застыла какая-то очень опытная, «знающая» улыбка. Ноги расставлены так широко, что еще немного – и девушка упадет… Но она не падает, нет… Медленно приседает на расставленных ногах, руки отрываются от стены, грудь в прозрачном лифчике на миг