На первых порах ему трудно было думать о ней как о женщине. Он так долго ждал сына, так привык думать о ребенке без пола, что научиться новому образу мыслей было непросто. Затем растерянность уступила место удовольствию и гордости. Но в глубине души он так и не смог отказаться от привычного отношения к Стивен как к сыну. Все в ней напоминало ему о покойной жене, о ее глазах и мягком голосе, надеждах и чувствах, с которыми она передала ему ребенка, прежде чем покинуть этот мир. Именно это определило его отношение к дочери и подход к ее воспитанию. Если девочке предназначено было стать ему и дочерью, и сыном, она должна приобрести и мужские качества наряду с женскими. Не так уж трудно добиться этого, когда речь идет о единственном ребенке, на развитие которого не влияют ни братья, ни сестры.
Однако был человек, категорически настроенный против малейших отклонений от традиционного воспитания девочки. Это была мисс Летиция Роули, которая заняла со временем место отсутствующей матери. Летиция была молодой тетушкой сквайра Роули из Норвуда, младшей сестрой его отца. Между ней и сквайром было всего шестнадцать лет разницы. Когда скончалась вторая жена старшего Роули, Летиция, к тому времени тридцатишестилетняя старая дева, занялась воспитанием юной Маргарет, а когда та вышла замуж за сквайра Норманна, мисс Роули была просто счастлива, ведь она знала Стивена с детства. И хотя ей хотелось бы подобрать для своей подопечной жениха помоложе, она не могла сомневаться в том, что сосед – лучший из мужчин с самым достойным положением в обществе. Она заметила, что Маргарет искренне влюблена, и Летиция, так и не узнавшая радости взаимной любви, нашла удовольствие в наблюдении за романтическими отношениями, разворачивающимися у нее на глазах. Так что она смирилась с тем, что поклонник Маргарет старше, чем можно было ожидать. Новость о смерти Маргарет настигла ее во время путешествия по Ближнему Востоку. Вернувшись домой, Летиция заявила, что будет заботиться о малышке, как прежде заботилась о ее матери. Но повторить прежний опыт ей не удавалось. Она была еще не в том возрасте, чтобы поселиться в Норманстенде, не вызвав недоумения и пересудов вокруг, а сквайр Норманн и мысли не допускал, чтобы его дочь жила где-то в другом месте, вдали от него. На долю воспитательницы оставался общий контроль за обучением и развитием девочки, но из-за расстояния между ними ее участие оказалось фрагментарным и откровенно недостаточным.
При всем очаровании Стивен росла своевольной, с детства проявляя властную натуру.