Книга Часов (сборник). Райнер Мария Рильке

без цели –

      залог, что я ещё вернусь.

      Как мне вместить Твой час, чреватый

      пространством? – этот час, когда Ты

      весь отдавался голосам.

      Ничто – как гвозди в язвах, Святый.

      Творение Тебе – бальзам.

      Теперь Ничто врачует нас.

      Нас выпили былые лета,

      избавив от горячки, – это

      мы в шатком обмороке света

      пульс бездны чувствуем подчас.

      Ничто – под нами. Ничего.

      Лежим, заткнув собою щели.

      А Ты растешь без всякой цели

      в тени от Лика Твоего.

      Все те, кто простирает длани,

      минуя время – нищий град –

      все, кто их тянет к тихой рани,

      в неизреченной глухомани,

      вдали дорог, в виду утрат, –

      Податель будничных деяний,

      Тебя, благовествуя, зрят:

      «Есть лишь молитва как основа,

      свята творящая рука;

      не сотворим себе иного,

      чем вымолим, что серп, что слово –

      смиренье набожное снова

      распустится из черенка.

      Как многолико время в раме

      веков шумящих. На века

      творили вечность мы веками;

      наш Бог – земля, он всюду с нами,

      рубаха, борода, строка.

      Мы – жилы в камне, камни в храме,

      твердыня Господа крепка».

      Нам имя – свет, и каждый блик

      как пробелá в огне.

      Что мне сказать? – главой поник,

      я увидал, пускай на миг,

      Твой тёмный Лик – (что нас воздвиг) –

      как в мире вес его велик,

      как тёмен он во мне.

      Из времени сформировав,

      в котором я взошёл,

      Ты победил меня, поправ,

      и длится тьма Твоя, и прав

      Твой гнёт, и не тяжёл.

      Не знаешь Ты, кто я такой,

      я всё темней, смысл нежный Твой

      лелеет жизнь мою.

      Но я в Твоём краю:

      Ты слышишь, как вхожу рукой

      я в бороду Твою.

      Вначале было слово: Свет:

      все началось. Слова – к разлуке.

      Второе: Человек. И в муке

      (о, как темны мы в этом звуке!)