Я же мимоходом задумался, что они здесь делают. Возможно, это вопрос территории. Мои мысли были заняты Страфой, но я все же поглядывал по сторонам. Она казалась такой красивой: совершенство в жизни, почти совершенство в смерти. Я не молился с тех пор, как вернулся домой с войны, однако сейчас пробормотал что-то, любому богу, готовому меня выслушать. Без нее я какое-то время буду лишь половиной человека.
Внезапная разлука оказалась крайне жестокой. Каждый день, каждый час, что Страфа проведет в темноте, ожидая, будет немного отдалять ее от меня.
Мы стареем и меняемся, как бы ни сопротивлялись.
Отец Америго продолжал бубнить. Я запоминал тех, кто пришел засвидетельствовать уважение и поддержку семье Альгарда. У Страфы, самой чудесной женщины, что я когда-либо знал, не было ни одного друга, который прежде не являлся бы и моим другом. А моей единственной семьей стала та, что я обрел благодаря Страфе: Метательница Теней, жаждавшая крови; Барат, лишившийся своих острых клыков; и Кивенс, плачущая и отчаянно цепляющаяся за руку отца.
Ее лучший друг Кип, Кипрос Проуз, стоял слева, легонько касаясь Кивенс. К нему прижималась его невеста Кира Тейт, рядом с которой, в свою очередь, возвышался ее чрезмерно заботливый кузен Артифис. Иногда Кип и Кивенс напоминали близнецов с разными матерями.
Здесь присутствовало большинство моих друзей. Пулар Паленая и ее брат, Фунт Застенчивости, известный на улицах как Джон Растяжка. Драматург Йон Сальвейшн в сопровождении трех дам, Краш, Ди-Ди и Майк, роскошных девиц, которые сегодня выглядели совершенно подавленными. Они обожали Страфу. Из пивоварни пришли Макс Вейдер и Манвил Гилби со своей женой Хитер. Белинда Контагью, девица-гангстер, стояла чуть в стороне и как будто явилась одна, но где-то поблизости должны были таиться телохранители. Генерал Уэстмен Туп в парадной форме возглавлял делегацию стражников, возможно, в надежде, что убийца не устоит перед соблазном насладиться нашим горем. Кроме того, сзади стояли мои старые друзья Плоскомордый Тарп, Плеймет и Торнада. Дин тоже хотел прийти, но возраст взял свое.
Пенни держалась рядом со мной, готовая взять ситуацию под контроль, если я сломаюсь, однако девчонка сломалась первой. Уткнулась лицом в мой левый рукав, и дамбу прорвало. Вместе со слезами на меня полились бесконечные извинения за то, что она не может остановиться и ведет себя так мерзко.
Пенни основательно поработала над своей неприязнью к Страфе и теперь испытывала вину, потому что ее тайное желание исполнилось.
Паленая пробралась ко мне, чтобы заняться Пенни. Я не смогу нести гроб, если за меня будет цепляться лепечущая девчонка.
И тут в мою жизнь вошла Хагейкагомей.
20
– Берегись! – крикнула Паленая.
Я поднял глаза и увидел симпатичную темноволосую девушку, которая с рычанием неслась ко мне.
Пенни взвизгнула. Рычащая девушка врезалась в меня и заколотила кулачками по моей груди.
– Ненавижу тебя! Ненавижу!
Отец