В XVII в. объем документации, выработанной Посольским приказом, был поистине колоссальным: составлены 231 книга по отношениям с Речью Посполитой, 122 книги по отношениям со Швецией, 61 – по отношениям с Крымом и так далее[316].
Таким образом, на примере работы российского дипломатического ведомства мы можем представить себе не только масштабы внешних отношений российского государства в XVI–XVII вв., но и объемы фиксируемой информации по международным связям того периода времени. И то и другое указывает на то, что, несмотря на относительную изолированность от европейских государств, Россия играла весьма значительную политическую роль в восточной части Европы, причем влияние это постоянно возрастало, исключая, пожалуй, период Смутного времени.
Проблема классификации приказов
Начало изучения приказов как феномена отечественной системы государственного управления относится к концу XVIII в., когда отечественная историческая наука только зарождалась. Первые же в современном понимании серьезные исследования этой темы появились в конце века XIX. С тех пор предпринимались неоднократные попытки каким-либо образом классифицировать эти учреждения по определенным критериям: предмету ведения, территории, на которую распространялась юрисдикция приказа и так далее. «До сегодняшнего дня в исторической науке нет единого мнения по вопросу о классификации приказов XVII в. Проблема эта носит скорее полемический и прикладной характер, однако остается нерешенной»[317]. Действительно, наверное, невозможно выделить какие-либо существенные параметры, по которым можно было бы четко провести разграничительные линии между различными учреждениями этого типа. Все они имели административно-распорядительные и судебные (хотя бы в отношении