Среди раскиданной одежды, Фрэнк заметил фотографию женщины и девочки и маленькую рекламную афишу кабарэ «Ультрамарин». Вудлен всмотрелся в лица на фото, наверняка, это была Вайнона с матерью, но здесь ей было около десяти лет, сложно представить, как она могла бы выглядеть теперь. Он снова осмотрел комнату, заметив пианино с развороченными клавишами и разорванные ноты. В этом была какая-то необъяснимая горечь…
Нужно было уходить. Вудлен уже подошел к входной двери, но тут услышал стук. Кто-то стоял за ней. Это были соседи, которые встревожились шумом в квартире и все-таки решили проверить, что там происходит. Оставался только один выход: вылезть через окно и спуститься по сточной трубе. Фрэнк вернулся обратно в комнату, поднял раму и вылез наружу. Карниз был ненадежен, к тому же Вудлен заметил, что в одном месте он сильно продавлен, будто кого-то уже посещала мысль выбираться из квартиры через это окно. Так тот, кто разгромил квартиру, мог проникнуть туда незамеченным и так же покинуть ее.
Фрэнк быстро спустился на землю, вышел из двора и, смешавшись с толпой, дошел до машины. Он решил подождать какое-то время, чтобы не вызывать подозрений, и узнать, что возможно у жильцов соседних квартир. Вудлен стал рассматривать фотографию, на обороте ничего не было написано, никаких пометок.
Фрэнк не заметил, как заснул. Когда он проснулся, то на часах было уже около полудня. Он резко вышел из машины и направился через двор к уже знакомому дому. На первых нескольких этажах никто не отзывался на стук. На четвертом этаже Фрэнк остановился у одной из квартир и уже собрался постучать, как вдруг у него появилось отвратительное ощущение: за его спиной кто-то находится, и этот кто-то пристально за ним наблюдает. Фрэнк быстро обернулся и увидел в полутьме старую женщину, неопрятную, со странным выражением лица, она неотрывно смотрела на него. Это неприятно его поразило.
– Я ищу Вайнону. Вайнону Сирин, – голос Фрэнка прозвучал странно глухо.
– Ее здесь нет. Нет. Нет.
– Кто-то еще живет в этом доме, кто может знать, где она?
– Никто, ее мать и я – последние, кто жил здесь. Она умерла, я осталась. Осталась, – старуха продолжала неотрывно смотреть на Вудлена, – может, ты из той шайки, от которой она с матерью сбежала из одного грязного города в другой… Вайноны нет.
– Я ничего не знаю про эту шайку, я всего лишь юрист.
– Она ушла петь в кабарэ, в грязную забегаловку. Только скажи ей…, – старуха замолчала.
Фрэнк ждал, что