Она сейчас лгала. Но Коле об этом знать не нужно. Именно такой он её видел и никогда не пытался заглянуть глубже. Ему не было до этого дела. Ни тогда, ни, тем более, сейчас.
Эс тогда так и ушла, оставив его в раздрае. Давненько она не видела Островского в расстроенных чувствах. Да-да. Николай Островский. Родители часто не задумываются, когда дают своим детям имена. Но ему шло. Звучало красиво. Особенно когда объявляли его выход.
То, что она совершила ошибку, рассказав о едва наметившихся планах, Эс поняла уже вечером. Ники ввалился к ней с букетом роз и чаем – тем самым сортом, который, как он считал, она любит. На самом деле, это был его любимый чай, а Эс никогда не переубеждала. Зачем? Её всё устраивало, а такие мелочи казались смешными и порой забавными: даже в таких мелочах Коля оставался верен себе на все двести процентов: любил только себя, прекрасного.
Он ни о чём не спрашивал. Не задавал вопросов. Но по тому, как кидал пытливые взгляды, Эс поняла: он помнит и хочет контролировать процесс. В его стиле. Но можно даже не знать Колю так хорошо, как она, чтобы понять: надолго его не хватит. Не тот характер и не тот стержень.
Той ночью он творил чудеса в постели: проделывал акробатические номера, чутко вслушиваясь в её дыхание и деланные стоны. Он ни черта не понимал, а ей не трудно было в очередной раз провести его вокруг имитированного оргазма. Нет, трёх лживых оргазмов.
Он впервые за много лет прикоснулся губами к почти сухим складочкам, раздвинул их языком и попытался ласкать клитор. И, наверное, ей бы понравилось, если бы не безнадежность её как женщины. Кажется, было немножко приятно. Какое-то время. А потом она снова почти ничего не чувствовала. И пришлось поднапрячься и изобразить. Великая порноактриса внутри неё рыдала бриллиантовыми слезами размером в три карата.
Коля обихаживал её как призовую элитную лошадь три дня. Таскал везде с собой, неизменно возвращался под вечер. Эс только улыбалась, глядя на его потуги уберечь волосы, когда голова с плеч уже снята.
На четвёртый день он расслабился, и тут-то она исчезла из поля его зрения.
– Где ты была? – задал он вопрос, как только Эс открыла дверь. Надо бы отобрать у него ключи, чтобы не смел вваливаться, когда ему заблагорассудится.
– Гуляла, дышала свежим воздухом, – почти сказала правду. Об остальном – просто умолчала. Не сейчас. – Как прошла великая встреча?
Отличный манёвр. Коля тут же забыл обо всём на свете и взахлёб начал рассказывать о Гайшинском. И о том, как Стелла подобострастно гнулась в пояс. Мерзкая тётка. Талантливая, но абсолютно неприятная, жутко беспринципная. Вот у кого кусок льда вместо сердца. Но она умела рожать сенсации и таланты, поэтому ей прощали всё.
Этой ночью Эс даже не старалась. Лежала бревно бревном