Дальше я додумать не успела. В тот момент, когда мы с охранником одновременно напали друга на друга, лезвие его клинка слегка, боком полоснуло мне по руке… Крохотная царапина, я на такие даже внимания не обращаю в обычное время. В бою порой и руки-ноги ломают, и приходится в таком состоянии продолжать сражаться. Но в этот раз все было иначе.
Видели, как взрывается салют? Так вот, я на несколько секунд стала таким салютом. И по внутренним ощущениям, и по внешним спецэффектам. Засветилась синим пламенем, разбрызгивая вокруг фиолетовые искорки. Излила из себя энергетическую волну такой мощи, что все оставшиеся в сознании охранники отлетели в разные стороны. А сама я… Сама словно бы превратилась в жидкий огонь. Ледяной жидкий огонь, я бы сказала. Все тело пронзила такая невыносимая боль, что я рухнула на пол как подкошенная, не в силах издать ни звука.
Мир на некоторое время потерял привычные очертания. Перед глазами все поплыло, и стало абсолютно все равно, что за голоса доносятся ото всюду, что за топот ног слышен со всех сторон. Все что угодно, пожалуйста, заприте меня в темницу, свяжите по рукам и ногам, бросьте на съеденье дилмонам, но только остановите эту муку, кто-нибудь!
Больно, больно, больно, опять больно! Да что ж это такое! Я так невыносимо устала от этой боли за последнюю неделю! Пусть это закончится, пожалуйста!
– Что с ней? Что это было? – раздался уже знакомый мне голос рядом.
Видимо, мой новоявленный знакомец Салливан вышел на шум в коридоре.
– Не можем знать, архан Родингер! – раздался голос одного охранника. – Мы никаких заклинаний в ход не пускали, девица тоже только клинком размахивала.
Если бы можно было контролируемо упасть в обморок, я бы сейчас это незамедлительно сделала. Но я уже и так, сама по себе, была в предобморочном состоянии.
Архан Родингер? Так ведь обратились к Салливану? О мой Хааск… За что мне это? Может мне все же послышалось?
– Что прикажете делать, архан Родингер? Отнести ее в темницу?
Нет, не послышалось. И это сущий кошмар. Угораздило же меня попасть в покои одного из наследников престола. Да не просто принца – а ледяного дракона, ведь именно так переводится "архан" с древнелакорского. То-то мне показалось, что повадки и грация у него звериные… Вот же: не показалось. И это очень, очень плохо. Потому что если станет известно, кто я, меня не просто запрут в темницу, а казнят на месте. Ведь в Лакоре такие, как я, объявлены вне закона.
Тихонько застонала, но, увы, не от удовольствия. А от собственного бессилия и досады. Дракон! Да ещё ледяной! Что ж мне так везёт на драконов… Вечно у меня с ними какие-то проблемы…
– Не надо в темницу, – задумчиво произнес Салливан. – По-моему, ей нужна помощь. Позовите-ка лекаря, Гордон.
Почувствовала, что кто-то уселся рядом и стал водить теплыми пальцами по моим рукам,