– Как? – только и могла выговорить Соня, потому что и сама не знала, как она сейчас на него смотрит.
– Как на сумасшедшего, – кивнул он, словно заранее соглашался с ее диагнозом, который же сам за нее себе и поставил. – Уходи, Соня, я сейчас противен даже самому себе, что уж говорить о тебе… Уходи!
Она покорно заспешила к двери своего кабинета, до которого было чуть больше пяти метров. Но потом все то же любопытство заставило ее остановиться и, вытягивая из непонятно каких глубин странное, не свойственное ей кокетство, проговорить:
– А… тебе даже неинтересно, что я обо всем этом думаю?
Гена не стал ей отвечать. Повернулся и, уже совершенно не заботясь о своей походке, пошел прочь. Он сильно припадал на левую ногу, но странное дело – Соне это не казалось неприятным. Как раз наоборот, когда он шел ей навстречу и выверял каждый шаг, осторожно ступая на правую и затем медленно вынося вперед левую ногу, он казался ей более неловким. Сейчас же все изменилось. И его походка, и ее отношение к нему.
Соня смотрела сейчас вслед высокому темноволосому парню с таким настойчивым горящим взглядом и размышляла.
Изменилось ли что-нибудь для нее после его признания? Пожалуй, что нет. Хотя… Хотя, если уж быть до конца откровенной с самой собой, ей было приятно. Гена был симпатичным, аккуратным, перспективным в плане профессионального роста молодым человеком, и если бы не его увечье, то отбоя от претенденток на место рядом с ним у парня, несомненно, не было бы. И опять же не само увечье было причиной, а то, из-за чего он его получил.
Муссировались четыре версии. Первой и самой достоверной называлась автомобильная авария. Потом следовало участие в боевых операциях в горячих точках. Некоторые склонялись к версии ревнивого мужа, заставшего свою жену в объятиях Геннадия. И пару раз обсуждалась какая-то давняя и страшная история об ограблении банка и захвате заложников. В какой роли в этой истории выступал пострадавший Гена, не говорилось. Но слухи периодически вспыхивали с новой силой и обрастали все новыми и новыми подробностями, заставлявшими благовоспитанных девиц, к коим себя причисляла и Софья Перова, держаться от Гены подальше.
И вот вдруг ни с того ни с сего он тискает ее локоть в коридоре и в самых неприемлемых формах делает ей… предложение!
По представлениям Сони, это должно происходить совсем иначе и в другом месте. Как именно, она пока не знала. Но что иначе – она не сомневалась.
Она дождалась, когда дверь материального отдела бухгалтерии с силой хлопнула о притолоку, и только