Несмотря на жуткий страх, я задрала вверх нос и грубым голосом четко ответила:
– Нет, никогда этого не было и не будет!
Надеюсь, достоверно получилось? Ведь Оля не могла встречаться с двумя близкими между собой родственниками!
– Я тебя не отдам этому щенку, ты понимаешь? – наступал на меня мужчина. – За что ты так жестоко со мной?
– Я? – попятилась назад я, соображая, что же ему ответить, что связывает сестру с этим человеком.
– Ты специально все это устроила? Хочешь взять реванш?
– Нет, – страх неожиданно придал мне смелости, хотя я чувствовала себя загнанной добычей: – Я люблю вашего сына.
– Какое чистосердечное признание! Прям плакать хочется! – вдруг послышался дикий сарказм в голосе Никиты.
Он ни грамма не поверил моим словам, к счастью. Потому что в любви моей сестры к нему теперь я очень сильно сомневалась.
– Слышишь, папочка, у нас тут тишь да благодать, – Никита крепко обнял меня за талию. И это была не нежность, а скорее проявление силы для подчинения. – Женюсь я на этой безродной девушке. Как тебе это?
Никита его злит? Он знал про отношения Оли со своим отцом?!
– У тебя есть уже невеста, вот и женишься на ней. А Настя все поймет и уволится от греха подальше, получив от меня отличную компенсацию, которая тебе никогда не приснится даже в лучшем сне в твоей жалкой жизни.
Нет. У них своя война. Об отношениях Оли с его отцом Ники ничего не знает.
– Убери свою компенсацию, знаешь, куда? Вот туда ее себе и засунь.
– Ник, ты не знаешь свою бабу. Любви иногда недостаточно для счастья.
– Я сам разберусь со своими бабами. Без тебя, – Ники повел меня к спуску сцены.
Но вдруг нас остановил голос Валерия:
– И с Менакером без меня разберешься?
Эта фамилия почему-то заставило Никиту напрячься. В его глазах я уловила сильную ненависть к отцу. Видимо, эти слова его весьма задели.
– Не твоего ума дело.
– Ты женишься на Алисе.
Никита не ответил, а повел меня к выходу. И, заметив, что мы выходим из зала, я спросила:
– Мы уходим со дня рождения?
– Да.
– Можно я поеду домой? – тихо поинтересовалась я.
– Куда-куда? Разве у тебя есть еще какой-то дом, кроме домика твоего папика?
Опять сарказм? Интересно, кто такой папик? Еще один любовник Оли, про которого знает ее жених, поэтому злится?
– Прошу… – взмолилась я, остановившись на крыльце клуба. – Я ничего не знаю про папиков и про тебя, – он заинтересованно посмотрел на меня. И я поняла, что правильно делаю, что именно сейчас ему рассказываю все. – Я ничего не помню.
Но по взгляду поняла, что Никита не верит ни одному моему слову.
– Но в любви ко мне призналась моему отцу! Замуж-то за наследника состояния Красовских, ой, как хочется!
Красовских? Он же вроде Ветров, разве нет?
– Мне ничего не надо, честно! – тут я ему не врала, ведь мне хотелось побыстрее вернуться домой.
– Но