Уже у лифта я ее отловила и, схватив за руку, отчитала за бездушие.
– Ты громче всех на вернисаже кричала, что любишь Алиску, – напомнила я.
– И не такое кричу, когда нажрусь, – пробасила Фаина.
Я плюнула и хотела вернуться в квартиру, но она сама остановила меня и прошептала:
– Мархалева, не гони волну. Алиска действительно здорова, как корова, а то, что с ней происходит, обычная хандра.
Я растерялась:
– Хандра?
– Хандра-хандра, – заверила меня Фаина. – Как психиатр тебе говорю. Круги под глазами, потому что плохо спит, тоскует без Германа. Если желаешь ей добра, не бросай одну, а развлеки. Ну все, я к психам, – и она скрылась в лифте. Я вернулась к Алисе и постановила:
– Вызываю Германа!
– Ни в коем случае! – запротестовала она. – Если ты скажешь Герману, что я больна, он бросит дела и примчится, а капиталисты мгновенно расторгнут с ним контракт. Мы останемся без денег, а без денег я сразу умру, сразу умру, – пригрозила Алиска. Я сдалась:
– Ладно, поднимайся, пойдем купаться и загорать. Ты ведешь нездоровый образ жизни.
Алиса нехотя встала, оделась, и мы отправились к заливу.
Несмотря на то, что вода в Маркизовой Луже оказалась ледяной, я заставила Алиску туда нырнуть. Сама, подрагивая от холода, мужественно стояла на берегу под порывами ветра, щедро выдавая рекомендации по здоровому образу жизни. Со смаком затягиваясь сигареткой, поведала также и о вреде курения. Здесь мне было что сказать – часами об этом вреде могу говорить, как-никак на себе испытала.
Алиса стойко плавала в ледяной воде. Время от времени она выдыхалась, останавливалась, и я вынуждена была лекцию прерывать, грозно командуя:
– Плыви! Плыви!
Всегда готова помочь друзьям, но еще больше вдохновляюсь, когда помощь ограничивается добрым советом. Здесь мне нет равных. Видимо, и в этот раз речь удалась – к нам подтянулась публика. Когда я закончила, они за малым не разразились аплодисментами, чего нельзя сказать об Алиске.
– Ты замучила меня, замучила меня, – пожаловалась эта неблагодарная, когда я ей разрешила наконец покинуть Маркизову Лужу.
– Зато какой румянец! – порадовалась я. – Не пропал даром мой труд.
Алиса же, глупая, рассердилась:
– Какой румянец? Я синяя! Я синяя! Синева и в самом деле имелась, но румянец все же преобладал.
– Не опошляй моих чаяний, – посоветовала я. – Лучше побегай по берегу, укрепи сердце да заодно и согрейся.
Алиса взбунтовалась:
– Нет, я лучше буду лежать.
Она рухнула на согретые солнцем камни и подставила мягким северным лучам свою красивую бронзовую спину. Мне ничего другого не оставалось, как пристроиться рядом. Там и продолжила лекцию. Рассказывая о здоровом образе жизни, я не спускала глаз с Алисы. Она снова хорошела прямо на глазах, но я отметила, что в этот раз гораздо медленнее.
«Сегодня уже поздно, – подумала я, – а завтра надо бы отвезти ее в Сестрорецк, на мою дачу, да погонять там хорошенько. Пускай Алиска окончательно