Карались ошибки бедой и несчастьем,
Кровавый кошмар их в пути ожидал.
Цветущий Эдем осенен был проклятьем,
И нынче юдолью скорбящих он стал.
О, какой сегодня прекрасный день! Сколько всплыло в памяти давно дремавших воспоминаний! Да и настоящее тоже необычайно свежо и приятно. К примеру, этот чудный легкий ветерок.
Эвелин все шла и шла вперед.
Вот она уже поравнялась с незастроенным участком земли в Толедано. Неужели здесь ничего не собираются возводить? Невозможно без боли смотреть на эти многоквартирные здания, такие незамысловатые, такие отвратительные, а ведь на их месте когда-то возвышались великолепные особняки, выглядевшие еще величественнее, чем ее собственный дом. Сколько людей сменилось здесь с тех времен, как она водила Алисию и Гиффорд в центр или на прогулку в парк и они проходили мимо этих домов. Правда, сама улица все-таки сумела сохранить свою былую прелесть. Вдруг, откуда ни возьмись, появился трамвай и с грохотом начал поворачивать. Собственно говоря, вся улица представляла собой один бесконечный поворот. Ничего не изменилось с тех пор, когда Эвелин ездила на Первую улицу на трамвае. Конечно, сейчас она ни за что не рискнула бы это сделать. Не стоило об этом даже думать.
Старуха Эвелин даже не могла припомнить, когда перестала пользоваться этим видом транспорта. Не иначе как это случилось добрых несколько десятков лет назад. А все началось с того, что однажды вечером, возвращаясь домой, она споткнулась и чуть было не упала, при этом уронив сумки с покупками от Марка Исаака и Мейсон Бланш. Правда, кондуктор помог ей их поднять, тем не менее ее это очень расстроило и взволновало. В знак благодарности она, по своему обыкновению, молча ему кивнула, слегка коснувшись его руки.
Нагнав на нее легкий порыв ветра, трамвай вскоре исчез, и Эвелин осталась на островке безопасности совсем одна. Казалось, поток машин перед ней никогда не иссякнет. Ничто не могло заставить их остановиться, а большой дом, ради которого она проделала столь длинный путь, был совсем рядом и одновременно как будто в другом мире – на другой стороне улицы.
Скажи ей двадцать лет назад, что она проживет еще двадцать лет, дождется смерти Дейрдре и узнает, что бедняжка Гиффорд умерла, она ни за что бы в это не поверила.
Эвелин думала, что умрет в тот же год, когда почила в бозе Стелла. Подобное же предчувствие у нее было тогда, когда отправилась к праотцам Лаура Ли, ее единственная дочь. Эвелин решила, что, если перестанет говорить, к ней придет смерть и заберет ее с собой.
Но она заблуждалась. Она нужна была Алисии и Гиффорд. Потом Алисия вышла замуж, и на свет появилась Мона. Рождение Моны одарило Старуху Эвелин новым голосом.
Нет, нельзя в такое прекрасное утро смотреть на вещи с подобной точки зрения. Она даже пыталась разговаривать с людьми, что было для нее совершенно