– А если не мутант?
– Да без разницы – хоть кто. Кроме, конечно, настоящих лучников с Британских островов. Те убьют того, кого захотят. Но они в природе крайне редко встречаются. Понимаешь?
– Понимаю, – сказала Рисса. – Только ничего не понимаю.
– Ладно, – согласился я. – Так вот. Стреляет этот нехороший человек в тебя. Целится, натягивает тетиву, задерживает дыхание – и в путь. Сам выстрел проходит всегда между двумя ударами сердца. Даже если стреляют несколько людей, то тоже между ударами сердца. Такая природа вещей, так получается гораздо точней, нежели лупить, как попало и навскидку.
На этот раз Рисса ничего не сказала мне, только понимающе покивала головой: правильно говоришь, дядя Федор.
– В таком случае нужно поднять меч, хорошо сбалансированный, родной, перед собой и начать вращать им круг вправо – круг влево. Следует этим делом заняться сразу же, как стрелок подымает лук. Тогда невольно попадаешь с ним, или с ними, в резонанс. Правда, чтобы не сбиться с ритма, есть волшебные слова, повторяя которые, меч обязательно собьет эту проклятую, нацеленную прямо в сердце и жаждущую крови стрелу.
– Эти слова – конечно, тайна? Большая тайна викингов? – не выдержала Рисса.
– Наверно, – согласился я. – Только я с тобою ей поделюсь. Ай – домм – куммер – гот. И так по кругу. Пока крутишь мечом, мысленно повторяешь.
– Круто. И что же эти слова означают?
– Красавица Рисса – вот что, – улыбнулся я.
Она только рукой махнула: да ну тебя! Но мой перевод ей явно пришелся по душе.
– Каждый как хочет, так и переводит, – добавил я. – Смысл фраз – только в ритме движения мечом.
(На самом-то деле, уважаемый читатель, мы с Вами прекрасно знаем происхождение этих загадочных слов. Напомню: так говорил, пуская пузыри со дна реки, Братец Черепаха, когда его туда спихнул алчущий пожрать Братец Лис. Из «Сказок дядюшки Римуса»)
– Интересно. А что еще ты узнал такого занимательного?
– Знаю теперь, что в поединке на мечах надо обязательно следить за ногами противника, потому что все удары начинаются с ног. В лицо тоже следует иногда смотреть, а то враг может обидеться, плюнуть на битву и уйти обижаться куда-нибудь в кусты.
Потом я присел на камень рядом с Риссой, и мы проговорили еще довольно долго. Так могут разговаривать только двое, мужчина и женщина, увлеченные друг другом. Где-то в глубине сознания я понимал, что Риссе со мной интересно, и что я ей не совсем безразличен. Быть уверенным в этом я боялся, чтоб не спугнуть неожиданное счастье. Поэтому от прикосновения к ней кружилась голова.
Я вернулся к нашему стойбищу, когда проводил Риссу почти до деревни. Уже смеркалось, Охвен потягивал обжигающий настой из лепестков шиповника и морошки. Предложил мне кружку и сказал:
– Любовь – это хорошо. Это – жизнь
Я покраснел и спросил:
– А у тебя была эта любовь?
– Что