– В каком случае, Гера? – повторила она, метнувшись следом за ним в прихожую.
– В том самом, – хмыкнул он самодовольно, натягивая плащ. – Когда ты не сумеешь его содержать. Любой суд отдаст мне сына на воспитание. Любой, если сравнит уровень твоих и моих доходов.
– Но… Но так же нельзя! Ты не посмеешь!
Вот сейчас она точно готова его убить. Ярая противница любого физического наказания, она готова была убить отца своего любимого ребенка.
– Посмею, дорогая. Еще как посмею. И в Ниццу мой малыш со мной поедет, и будет видеться со мной ровно столько, сколько мне нужно. А ты… – Тут Гера, уже полностью экипированный, вновь двинулся в ее сторону, подошел к ней вплотную, ухватил за подбородок и прошептал, касаясь своими губами ее: – А ты будешь вести себя со мной совсем не так, как вела все это время. Ты теперь будешь умницей. Сговорчивой умницей. И будешь делать все, что я захочу. Ведь так?
Вера крепко зажмурила глаза, но слезы все же просочились сквозь плотно сжатые ресницы и побежали по щекам. Она вытирала вспотевшие ладони о халат и терпеливо молчала. Молчала, даже когда он с силой сдавил ее подбородок холеными пальцами и снова властно повторил:
– Так как, Вера? Ты будешь послушной девочкой? Или… Или мне все же придется решать вопрос об опекунстве над сыном?
Он бил теперь по самому больному, по самому уязвимому ее месту.
Данилка… Он же был ее и только ее! Это же Гера, а не она разрушила их семью. Не она гнала его из супружеской постели и из дома. Он сам ушел. Сам! А теперь чего он хочет?! Хочет измываться над ней?! Жаждет крови или зрелищ?! Мерзкий… Мерзкий поганец, извращенец… Мало ему большеротой макаки, ему еще для полного счастья унижения бывшей жены не хватает…
Вера на мгновение задержала дыхание, снова почувствовав его руки на своей груди.
Может ли она ему противостоять? Могла бы, несомненно, могла бы послать его к черту, если бы не Данила. Гера наверняка все взвесил и все просчитал, заявившись сюда. У него в руках огромный козырь – его деньги. А деньги в современном мире решают все. И если он захочет, он и в самом деле посадит их с Данилкой на хлеб и воду. Ее зарплата… Это смехотворное пособие для того, чтобы не умереть с голоду. Она в восемь раз меньше той суммы, которую Гера ежемесячно им выделяет. Если он отберет эти деньги, то со временем… он отберет и сына.
– Я все поняла, Гера. – Верочка болезненно сморщилась в ответ на его страстный поцелуй.
– Что ты поняла, дорогая?!
Геральд уже даже не спрашивал, он восклицал, заведомо уверенный в успехе своего нового предприятия. Ему всегда и все удавалось, почему же не удастся подчинить себе бывшую жену. Вздор какой! Подчинит, еще как подчинит. Она еще и овсянку ему варить станет…
– Я сделаю так, как ты захочешь, – произнесла она помертвевшими губами. – Это все?
Последний ее вопрос немного подпортил общую картину его превосходства. Но он не