Ледяной душ снимает напряжение, но не смывает мысли. Сегодня не удалось полностью отключиться, нутром чую: что-то не то с этим Солнцевым. Гнилой мужик, но без него никак.
Три пропущенных от Севы. Обычно он более сдержан.
– Привет, Герман.
– Что случилось?
– Заедешь сегодня вечером? В офис, или можем встретиться в центре.
– У меня через час начинаются бои в клубе. Хочешь – приходи.
Я знал, что рафинированный братец никогда не сунется в мой подвал. И он знал, что я это знаю. Он ненавидел мой мир так же, как и я – его.
– Тогда коротко сейчас, если не против? – Он медлил, что на него непохоже, но торопить я его не стал. – Я про свадьбу. Ты уверен, что она нужна нам?
– Ты знаешь мой ответ. Это все?
– Погоди. Эта девочка… дочь Солнцева, она… я думаю, с ней могут быть проблемы. И Даниз ей не понравился, она уже две недели с воспалением легких или бронхитом валяется… Солнцев, скотина, выкатил такие условия по брачному контракту…
– Решил продать дочь подороже? Разумно. Я не понимаю, чего ты тянешь кота за яйца. Какие могут быть проблемы? Без Солнцева мы не увидим завод и не получим своей доли. Он нам нужен.
– Но зачем тащить Даниза в загс? Достаточно просто купить лояльность Арсения. Заплатим ему вдвое больше. Это не проблема.
Раиса послала старшего, чтобы уберечь младшего от женитьбы. Понимает, что ее я слушать не стану.
– Солнцеву будет сложнее нас кинуть, если его дочь будет у нас. И своих корешей сможет убедить продать нам свои доли. Завод должен полностью принадлежать нам. И эта девочка поможет.
– Что-то не заметил я особой любви к ней со стороны отца. Она совсем ребенок.
– Даниз отзывался о ней не как о ребенке. – Я усмехнулся, вспоминая буйный восторг недомерка. – Выбирает себе теперь только блондинок с длинными волосами и большой грудью. Пусть пока развлекается, после свадьбы будет расстегивать ширинку только в супружеской спальне. Ему пора пожертвовать своей свободой в интересах семьи. Мы с тобой это уже сделали. Пока, Сев. Матери привет передавай.
Когда мой брат учился в лучших частных школах, я выживал на улице, каждый раз не зная, подохну в очередной разборке или чудом уцелею и увижу завтрашний день.
Этот подвал я оборудовал под клуб, где три раза в неделю шли бои, я его занял задолго до того, как отец нашел меня.
Злость, отчаяние на грани безумия, дикая надежда и звериная тяга к жизни по-прежнему во мне. И в моих бойцах.
– Ты теперь пускаешь детей, Аид?
– Не понял.
Артем облокотился на перила и кивнул вниз.
– Девчонка пришла пять минут назад. Как ее сюда вообще пустили?
– Подружка кого-то из гостей. – Я хорошо понимал недоумение своего охранника. – Но у всех должны проверять документы…
– …которые легко подделать!
– Да, легко.
Я задумчиво смотрел на светлое пятнышко, которое нервно металось по залу. На вид девушке было лет семнадцать, испуганные глаза, как у затравленной