Но на этом история противостояния Севера и Юга не закончилась. Полвека спустя после описанных событий сторонники южной династии ворвались в императорский дворец в Киото и похитили священные сокровища. Правда, когда они с боем прорывались из города, стража восточных ворот отбила у них священное зеркало, меч был утерян в горячке боя около одного из храмов Киото, унести удалось только священную яшму.
Мятежники укрепились в Ёсино, бывшей столице южан, и провозгласили своего правителя. Северной династией неоднократно предпринимались попытки выкрасть яшму, но все они были неудачными вплоть до 1458 года, когда очередная попытка увенчалась успехом и спустя пятнадцать лет сияющая яшма возвратилась в Киото.
«Три божественные регалии» в политическом церемониале играют ту же символическую роль, что корона, держава и скипетр у европейских монархов. Однако если европейских правителей народ может видеть на торжественных церемониях во всей красе с символами верховной власти, то японские никогда не показываются, их может лицезреть только император. Церемония передачи священных сокровищ новому императору совершается в одном из синтоистских святилищ, и на нее допускается строго ограниченный круг лиц. При этом под запретом все кино- и фотосъемки, зарисовки и тем более телетрансляции, так что никакие изображения этой церемонии неизвестны, как нет и изображений самих реликвий – все иллюстрации в прессе и интернете рассчитаны на простаков.
В то же время существует свидетельство человека, который видел сокровища в ХХ веке. В 1940 году в государстве Маньчжоу-Го японцы решили насадить религию синто. Вот что в связи с этим в своих мемуарах рассказывает Пу И – последний китайский император и правитель Маньчжоу-Го: «Командующий квантунской армией… передал, что японская религия – это и есть религия Маньчжоу-Го и что я должен воспринять веру в божество Небесного Сияния – божественного предка японской императорской семьи – и сделать этот культ официальной религией Маньчжоу-Го… Мое второе посещение Японии состоялось в мае 1940 года и длилось всего восемь дней.
При встрече с императором Хирохито я достал речь, заранее написанную для меня Ёсиока, и прочел ее. В этой речи я выражал надежду, что во имя «неразрывного единства души и добродетелей между нашими двумя странами» мне будет разрешено признать божество Небесного Сияния в Маньчжоу-Го. Ответ императора был весьма краток:
– Поскольку таково желание вашего величества, я должен выполнить его.
Затем он встал и, указывая на лежавшие на столе меч, бронзовое зеркало и изогнутую пластину из яшмы – три божественных