Конечно, кивал Павел головой, он все понял. И что у него есть адвокат, тоже понял. И, вот, он, результат! Павел сияющими глазами смотрел на монахиню и плачущую девочку, он сам верил в свой благородный поступок.
Монахиня взяла девочку за руку и вышла из комнаты. Из коридора послышались ее разгневанные слова:
– Богохульники! Я их держала за порядочных людей, а они разбойники с большой дороги. Вот кто они. Власть всегда людей развращает и превращает в злодеев. Не хочу больше их видеть. И подачки от них больше не приму. Купят они новые простыни. А в каких целях, чтобы детей на них насиловать? Не плачь, Ксюшенька. Скоро, совсем скоро, мы уедем из этого дома, и ты все забудешь. Пойдем, молитву почитаем и Господу поклонимся. Все пройдет, все забудется.
Как только ее шаги затихли, Зося спросила сына:
– Как ты позволил ему уйти от тебя? Я предупреждала тебя, что этот человек должен быть на виду. А он вот, что натворил! Девочка на этаже одна, видимо дежурила и прибиралась. Теперь, как перед матушкой оправдаться? От правды про Павла ситуация может измениться только в худшую сторону. Получается, что мы знали историю его болезни и умолчали, чем и подвергли детей опасности. Не знаю, что говорить и что делать, но сам по себе этот вопрос не рассосется. Нужно что-то придумать.
– Это я виноват, – Лицо Левона стало белее светлых обоев в комнате девочек, – Павел последнее время был спокоен и послушен. Вот я и расслабился. Поручил его Серверу, а сам был занят своими делами. Но ситуацию я исправлю, и уже знаю, как! Нужны деньги, которых у меня не было. Но сейчас Вы выплатили мне авансовую зарплату и мои планы становятся исполнимыми.
– Да, планы, – повторила Зося за Левоном. Она догадывалась о каких планах идет речь и хотела сохранить их в тайне, – Давай мы с тобой, Левон, про эти тайны поговорим в укромном месте. Скажем в холле коридора. Пойдем, обсудим. Возможно, понадобится наша помощь, мы готовы ее оказать.
Они отошли в другой конец коридора, и Левон рассказал Зосе о своих планах по оказанию Павлу медицинской помощи, речь шла о химической кастрации. В день, когда Левон получил согласие лечащего врача Павла на его выписку из клиники с диагнозом «здоров» у них состоялся длительный разговор. Джеки, в качестве переводчика, также принимала участие в обсуждении готовности Павла к жизни в социуме. Врач долго рассказывал о том, что Павел утратил агрессию к людям и тягу к наркотическим средствам:
– Он сейчас вполне адекватный молодой человек, тактичный и интеллигентный. Пока недостаточно эрудиции, но это восполнимо, – резюмировал состояние Павла врач, – с ним нужно общаться, рассказывать о любви, дружбе и взаимопонимании. Среди любви и доброты он окончательно адаптируется