А я очень мнительная и воспринимаю всё близко к сердцу, поэтому, наверное, тогда очень испугалась и не подумала… дура. Переночевала у него и поутру сбежала. Когда уехала, пришло смс: «Прости дурака»».
Пограничнику нужны доказательства того, что его любят, что он нужен. И тут-то и начинаются манипуляции на чувствах жалости и вины. Суицидные угрозы – это их любимое занятие. Этим они хотят привлечь внимание, удержать партнера около себя, чтобы он их не бросил. Но в данном случае имитация суицида была инструментом для того, чтобы вообще начать отношения, чтобы проверить, любит или не любит. Это сразу должно насторожить!
Если вы заглатываете этот крючок, то такая манипуляция будет использоваться снова и снова, потому что это работает. А когда вы перестанете реагировать, он вполне может и вправду совершить суицид – от боли отвержения.
Почему сразу можно было догадаться, что перед нами именно пограничник, а не нарцисс? Пограничники способны признавать свою вину и искренне раскаиваться.
«Каждый вечер после рабочего дня он звал к себе в гости. Когда работала не с ним в смену, звонил без конца, а я не могла ему твёрдо сказать, чтобы не мешал. А однажды он по телефону сказал: „Я тут просто лежу и смотрю в потолок, всюду выключен свет… никого нет и никому я не нужен. Просто душевно умер. Осталось умереть физически… точно придавило плитой, и я не могу встать. Я вызову тебе такси, оплачу сам… только приезжай, очень прошу, обещаю, даже пальцем не трону“. Мне стало его жаль, и я приехала».
Вот она, ключевая фраза пограничника: «Я никому не нужен». Это лейтмотив всей его жизни. У него страх оказаться никому не нужным, и огромная потребность быть хоть кому-то нужным. И ради удовлетворения этой потребности он и угрожает суицидом. Ему сорок пять, и он делает это с двадцатидвухлетней девочкой, у которой нет опыта, нет понимания, что происходит. У девочки еще вся жизнь впереди, а он готов испортить ей жизнь, лишь бы заполнить свою пустоту. Тут нет никакой настоящей эмпатии и сочувствия к человеку. Вернее, сочувствие, может, и есть – но своя боль сильнее.
Причем, при пограничном расстройстве суицидное поведение может быть как манипуляцией, так и действительным намерением. В последнем случае пограничники прибегают к самоубийству от невыносимого горя, от того, что любимый не рядом.
«До меня у него была несчастная любовь, и он пытался покончить с собой. У него характерная полоска вокруг шеи – шрам от попытки самого себя убить. Может ли эта попытка повториться ещё раз?»
Попытка повториться может. И понятен страх Ксении за его жизнь. Это нормальное инстинктивное желание спасти его. Но это будет большой ошибкой – поддаться на чувство жалости, влезть в роль спасателя и петлю вины.
Ксения уже совершила эту ошибку раньше, в самом начале, и застряла в этих отношениях на долгих два года. Она говорит: «Уже всю