– Васнецовой Марии завещается брошь с жемчужиной, работы девятнадцатого века. Смирновой Вере картину руки Володарского…
– Хоть что-то, – хмыкнул Верка и на меня посмотрела злорадно, так как кучу фамилий уже произнесли, а моя так и не названа. – Надо загуглить кто это вообще такой и почём можно продать…
Я смотрю в пол. Мои щеки алеют. Господи, как не хочу тут находиться, словно в детство вернулась! Тут тебе и спесивая Верка, и пошляк Вовка, и надменный красавчик Захар. Только деда, который мог бы всех приструнить, больше нет, даже милейшей тёти Светы, которую и отпетые хулиганы боялись расстроить, жалели.
– И наконец, финальная часть, – объявил нотариус. – Основная часть состояния, а это двести двадцать миллионов рублей на счетах в разных банках, выписки прилагаются, пакет акций, трёхкомнатная квартира на улице Восстания, дом площадью сто восемьдесят квадратных метров в городе Ялта, Крым, дача по адресу…
И забубнил, выискивая информацию по даче, словно мы не знали где это, да мы там все детство проторчали, именно этой толпой, что здесь сидит. А все дыхание затаили, даже я, хотя и говорила сотни раз, что мне эти деньги не нужны. А щуплый мужичок с трогательно сверкающей в свете ламп розовой лысиной все бубнит и бубнит…
– Завещаются, – наконец выдал он. – Аверину Захару и Стрельцовой Анне в равных долях…
– Пиздец! – крикнула Верка, образцовая мама трех детей. – А какого хрена мне только картину?
– Не перебивать, – тихо, но веско сказал мужичок с лысиной, и на удивление, все и правда заткнулись. – В равных долях, при условии, что они зарегистрируют брак в течении текущего года и проживут в нем не менее двенадцати месяцев.
И тишина. Я сижу и натуральным образом туплю и ресницами хлопаю. Захар перестал покручивать телефон в руке, замер, но теперь гладит экран большим пальцем, а я зачем-то на это смотрю. Верка перестала судорожно икать. Только жирный и богатый Вовка беззвучно смеётся, и огромный живот подпрыгивает в такт его смеху. Наконец я осознала масштаб всего свалившегося на меня счастья.
– Я отказываюсь, – сказала я и встала со стула.
– Ну и дура, – фыркнул Вовка.
А я гордо подбородок задрала – врагу не сдаётся наш гордый варяг! Захар картинно глаза закатил, да и плевать, он все равно всю жизнь считал меня дурой.
– Без проблем, – отозвался нотариус. – Вот вам листочек, вот ручка, садитесь пишите отказ. Вот ещё образец вам, только дату правильно поставьте.
Я взяла листочек. Все снова загудели, Верка ругается, кто-то считает, сколько времени уделил деду, оно того не стоило, Серёга радуется, что ему завещали раритетную машину Волгу, кто-то психанул и ушёл. А у меня в руках листочек.
– А что будет, – громко спросил Захар. – Если она откажется от своей доли наследства?
– Тогда все достанется вам.
А