Не мой сценарий. Екатерина Очерк

занимается поиском нефти, ну а сам Андрей занимает должность геодезиста. И как он рассказывал, его работа заключается в снятии точек координат, где в дальнейшем будут пробурены скважины для добычи нефти. Когда-то профессиональный выбор его отца предопределил профессиональное будущее его же сына. Правда, Игорь Павлович, отец Андрея, много лет проработал в чуть отличающейся должности. Кажется, она звучит так: «геодезист-картограф». Уж чем именно он занимался, в моём том юном возрасте это было неинтересно. Помню точно, что он так же, как и сейчас Андрей, ездил в постоянные командировки и самый пик сезона выдавался с осени по весну. А потом, когда случилась трагедия с Игорем Павловичем, я старалась как можно реже заводить с Андреем разговор об его отце. Ему было очень больно при одном упоминании. Андрей любит своего отца и так старается ему подражать, что много раз доказывали его поступки. Даже этот – выбор профессии. Я не уверена, что жизнь Андрея спустя столько лет наладилась. Наладилась в том самом понимании, что она уже никогда не будет прежней, той полноценной, той жизнерадостной, той, которой она должна была бы быть у человека, у которого живы и здоровы родители. Его жизнь разделилась на «до» и «после». Это было так явно, так ощутимо. Ты смотришь в глаза человеку, а его тонущий взгляд выдаёт всё нутро, те чувства и всю боль, что хранит сердце. Юношеский, радостный блеск глаз надолго сменился слезливым блеском, отражающим внутренний крик о той утрате.

      Каждое событие в нашей жизни, будь то хорошее или плохое, накладывает свой отпечаток и влияет на дальнейший ход жизненных механизмов. Если бы его отец сейчас был жив, то можно предположить, что, скорее всего, Андрей работал бы юристом, а может быть, и вовсе адвокатом, как и мечтал. Я прекрасно помню, что когда наши родители спрашивали у своих детей, а кем же мы ходим стать, когда вырастем, Андрей твёрдо знал ответ на этот вопрос и горделиво отвечал: «Адвокатом», – при этом с важным видом задирал нос кверху. А я в свою очередь на подобные вопросы со стороны взрослых пожимала плечами без доли размышлений. Андрей же, напротив, тщательно изучал школьный предмет обществознание и право. И учитывая все эти факты, уверена практически на все сто, что он окончил бы какую-нибудь юридическую академию, работал бы сейчас важный в своём личном кабинете и уж точно не носился по полям, хоть ему и нравится эта работа, как говорит он сам. Но я-то знаю точно, он под копирку последовал по пути своего отца.

      Весь день и весь вечер я провела в компании друга, старалась не думать о вчерашнем, но вот это оказалась совсем невозможным рядом с ним. Я постоянно ловила себя на мысли, что, когда Андрей выпускал слова свои ртом, как магнитом, меня тянуло взглянуть на те губы, что я целовала меньше суток назад, а они меня в ответ. Жмурилась, отворачивалась, выдыхала, промаргивалась, но нет, всё это не работало. Меня всё не покидала мысль о том, как это было возможно? Андрей – мой друг детства. Да, наша дружба всегда была больше обычной дружбы. Я любила его так, как, наверное, родные сестры любят