– А те…
– А те уже занимаются людьми, Верена. – Диана затушила сигарету, по-турецки присела на испещрённую солнечными пятнами траву и задумчиво переплела длинные пальцы с коротко обстриженными ногтями. – Там, конечно, всё уже сложнее… намного сложнее. Человек – существо мыслящее… зачастую очень нестабильное эмоционально, ужасно восприимчивое к внушению, но всё-таки, всё-таки… мыслящее. Так что существует очень много разных техник… множество уровней. Ну… Например, когда пилот специально разбивает самолёт с пассажирами. Когда люди вдруг решают торговать людьми… Или когда один человек начинает зверски убивать других, сам не понимая – зачем, просто потому что ему доставляет удовольствие сам процесс убийства… а ему потом ещё до самой смерти пишут письма какие-нибудь влюблённые девчонки… Понимаешь? Когда иррациональная жестокость возводится в абсолют, бесчеловечность превращается в высшую доблесть, когда любой намёк на сопереживание начинает считаться признаком слабости…
– Ты забыла ещё добавить «постыдной», Диана, – саркастически вставил Навид, многозначительно воздевая вверх указательный палец. – «Постыдной слабости». Тули-па это так называют.
– Господи, да зачем же им всё это? – неуверенно спросила Верена.
– Это просто их мир, малыш… их природа, – Алекс устало вздохнул, наморщив лоб. – Их идеология, если хочешь. Тули-па… у них кастовое сознание, понимаешь? Кастовое сознание, культ силы… культ насилия. Это всегда было основой их порядка, порядка Са-Пи, который мы отказались принимать тогда на Погибшей Планете. Поэтому им нужно, чтобы люди… те, кто из них выживет, конечно… стали их рабами. Чтобы они тоже приняли эти законы и не знали никаких иных.
– Мы не всегда успеваем за ними, – печально подтвердил Навид. – Нас слишком мало, и мы не знаем, сколько их. Мы не знаем даже, сколько нас самих на самом деле, слишком со многими утеряна связь. И так удача шанс на миллиард, что Хаук оказался знаком с тобой… – он замолчал, машинально провожая взглядом толстого длиннолапого паука с чёрными, испещрёнными золотистыми, будто бы светящимися на солнце, крапинками лапами, который деловито полз мимо них по выложенной блёклым красным кирпичом парковой дорожке. – Каждый раз, когда нам удаётся предотвратить беду, никто не замечает этого, зато каждый раз, когда беда случается, её обсуждает весь мир, и у любого, абсолютно любого мерзавца обязательно находятся свои последователи…
Верена опустила глаза на пересыпанные