– Я же не хочу с тобой расставаться, – горячими губами он касался ее обнаженной шеи, плеч, груди, заставляя соски твердеть.
– Подожди… Ну пожалуйста, подожди… – просила она ошеломленно.
– Единственная моя! Родная! Это – всего лишь миг…
Объятия возлюбленного были крепкими, и Людмила ощущала твердость и силу мужского тела. У нее у самой кровь приливала к щекам. Жар поднимался откуда-то снизу и волной охватывал сердце. Откровенные ласки сводили ее с ума. Она теряла контроль над собой, падала в бездну. Волшебная планета, усыпанная желтыми листьями, плыла в неведомой ей огромной Вселенной, и у Люды Беловой от ее движения кружилась голова.
Только внезапная острая внутренняя боль вернула ученицу восьмого «А» класса на нашу грешную Землю…
Алексей на следующий день и впрямь уехал. Она прогуляла четвертый урок алгебры и пятый урок украинского языка, чтобы проводить его на вокзале. Там она впервые увидела его родителей: Ядвигу Томашевну, статную красивую женщину лет сорока пяти, и Богдана Григорьевича, человека неопределенного возраста, из-за своего роста и телосложения похожего на большой шкаф. Кроме того, на вокзал явилась и та девушка, которая часто танцевала с Павличенко в Доме культуры. Только теперь вместо ярко-алого платья на ней был сиреневый плащ и шляпка из итальянской соломки.
Ничуть не смущаясь, Алексей познакомил ее с Людмилой, весело улыбнулся, поцеловал в щечку обеих своих поклонниц и сел в плацкартный вагон пассажирского поезда «Умань – Киев», следующего через Белую Церковь с получасовой остановкой…
Прошло два месяца.
На задержки Людмила по своей неопытности не обратила внимания. Они ведь случались и раньше. Но по утрам ее стала мучить тошнота. Еще ужасно хотелось соленых огурцов, которые прежде она не любила. Ее самочувствие становилось каким-то странным: то недомогание, то головокружение, то необъяснимая слабость. В конце концов Люда пожаловалась маме. Затем состоялся визит к гинекологу. Его диагноз: беременность со сроком примерно одиннадцать недель – застал семейство Беловых врасплох.
При разговоре с родителями Людмила не проронила ни слезинки и держалась стойко. Она его любит и ни о чем не жалеет. Он ее любит тоже, но уехал работать после окончания сельскохозяйственного техникума в Херсонскую область, в зерносовхоз.
– А что делать с ребенком? – спросил Михаил Иванович, неторопливо разминая пальцами папиросу «Герцеговина-Флор».
– Ребенок – это всегда дар Божий, – сказала Елена Трофимовна.
Она сама была, что называется, «из молодых да ранняя». В шестнадцать лет, едва окончив гимназию, вышла замуж, в семнадцать родила старшую дочь Валентину, в восемнадцать с половиной – младшую, Людмилу. По ее мнению, лишать жизни зародыш на таком большом сроке было бы величайшим грехом, который не искупить, не замолить никогда. Разве они не вырастят