Дневник одного директора. Ирина Ивановна Подойницына

Никто не ожидал увидеть в обычном лесу такой умильный сюжет. По поляне, покрытой изумрудно зеленой травой, ходили-бродили шестьдесят коров, у каждой на шее был повязан колокольчик. Маленький, аккуратный колокольчик, по швейцарской «коровьей» моде. Коровки были достаточно упитанные, аккуратные. Это было частное стадо улааханского предпринимателя Павлова. Говорили даже, что у него четыре фермы и тысяча голов скота. Тысяча коров – это все же перебор, наши путешественники насчитали шестьдесят, и для одного фермера это тоже было немало. А уж о перезвоне хочется говорить только в приподнятых тонах! Это было прекрасно! Это была настоящая коровья симфония. Звуки колокольчиков-бубенчиков накладывались друг на друга, иногда они звучали в диссонанс и как будто мешали друг другу, а иногда улавливалась единая мелодия. Алик и Оливия, конечно, попросили водителя с именем известного певца остановиться в этом удивительном лесу и вышли из машины, можно сказать, выбежали навстречу этим замечательным трелям, но водитель их остановил, попросил не распугивать животных.

      Путешественники стали вести себя осторожно и даже спрятались за машину. Коровы посмотрели на них внимательными печальными глазами, очень осмысленно. А потом пошли жевать свою траву, так как это было более привлекательно для них, чем разглядывание людей. Алик был в восторге от симфонии. Он слушал ее, с уважением и одобрением разглядывая ее «авторов», пышнотелых булгуняхтахских коров. Он закрыл глаза, прислонился к машине и просто ушел в какой-то астрал, в котором была только музыка. И еще долго потом, пока наши герои ехали по своему маршруту, Альберт то и дело включал видео с записями перезвона бубенцов. Эти впечатления перекрыли по своей силе все остальные, по крайней мере, для Альберта.

      Путешественники еще немного проехали по главной дороге, она уже была гравийной, не асфальтированной, но все равно удобной. Потом микроавтобус на полных парах въехал в село с одной «У» в названии. В центре села была небольшая площадь и стоял памятник – каменный парень в центре, наперевес с гитарой и широко расставив ноги.

      – О, Высоцкий! – обрадовался Альберт.

      – Нет! – ответил водитель. – Это памятник в честь Аййы Уола, или по-русски, Александра Самсонова. Он мало пожил, был очень болен, но был прекрасным певцом. Успел прославиться. Гитара с порванной струной – это символ короткой жизни с недопетыми песнями.

      Затем они въехали в Еланку – это было главной фишкой их маршрута. Еланка слыла старинным ямщицким селом. Эта точка на карте была ценна не только тем, что на ней меняли лошадей, скрещивались разные маршруты – из Центральной России в Сибирь, и обратно, но и тем, что географически это было необычное место – отвесные скалы, широкая река со множеством островов – говорили, что с одного на другой остров можно было перепрыгивать, на них летом разворачивали палатки и устраивали пикники. Люди всегда стремились в Еланку. Альберт и Оливия пошли бродить по селу, разглядывая достопримечательности. На стеле,