– Как странно.
– Ага. Вот поэтому я никому этого не рассказывал, пока не убедился окончательно. Знаешь, у меня в семье был дед, и он лунатил. Так вот, бабушка его приковывала к кровати, ну и я попробовал так же, вот только привязать себя довольно сложно, поэтому я пошел в оружейный магазин и купил наручники.
– Ты что?
– Я хотел остановить все это, понимаешь? – Ваня взглянул на меня глазами отчаяния и, испустив тяжелый выдох, продолжил. – Но это не помогло. Ночью я снова проснулся на улице, а дома нашел разорванные в клочки наручники.
– Но, ты не мог их разломать… – начала я.
– Не могу, но ночью, видно, мне все под силу.
Мы снова умолкли, сидя в комнате, где из света горела лишь настольная лампа. Поразмыслив вновь, я вспомнила еще один случай, связанный со странным поведением Вани или окружающих на него. Это было, когда мы вместе пошли к моей бабушке. У нее, сколько я себя помню, постоянно были собаки разных пород. Сейчас же у нее живет старенький пудель Билл – беззлобный пес, вырастивший вместе со своей дворовой любовью нескольких щенков. Я вспомнила, как Билл отреагировал, когда Ванька зашел на порог. Безропотный и добрый пудель вдруг зарычал, поднимаясь в холке. К тому же глаза у зверя были очень испуганные, бешеные, но он и не думал нападать. Это будто была защитная реакция.
На следующий день я тоже прошла к бабушке по делам, как она сообщила мне:
– Хороший у тебя друг, дочка. Только странный немного.
– Странный? Что ты имеешь в виду? – спросила я ее.
– Помнишь, как Билл отреагировал на него? Он так ведет себя лишь при опасности или при других хищниках. Он у меня очень умный пес – без повода лезть не станет.
– Бабушка, а сколько Биллу лет? – со смехом спросила я. – Он мог уже и обычного человека за опасность принять: зрение же уже не то. Ваня точно никакой не хищник и совсем не опасен.
Тогда бабушка со мной не согласилась, защищая своего питомца. Спорить я тогда с ней не стала – времени для этого не было.
Ваня осторожно ткнул меня в плечо, когда подумал, что я ушла в прострацию, смотря в одну точку. Его лицо выглядело уже менее подавленным. Видно, ему стало легче после разговора, и он хотел продолжать. Я выпрямилась и приготовилась вновь слушать и анализировать.
– Скажи, когда у тебя это началось?
– Месяц назад. Я тогда ездил в деревню, к брату. Помнишь?
– Да, помню. И что было?
– Ночью, после посиделок с братом, я пошел обратно на вокзал. Брату завтра рано на смену, а его дом как раз рядом с вокзалом, поэтому я не переживал. Вот только… от самого дома до пункта назначения я чувствовал пронзительный взгляд на мою спину. У меня холодок пробежал по телу, и я прибавил шаг и, оказавшись уже возле станции, облегченно вздохнул, только…
– Только,