За час я обыскала дом сверху донизу. Не забыла заглянуть в подвал, куда без особой нужды не спускалась. Ни-че-го. Мои вещи словно пришельцы украли. Не выбросили же их, в самом деле. Если это шутка, то не смешная.
Бакс наблюдал за поисками со сдержанным интересом. Он ходил за мной по дому и заглядывал в лицо огромными глазами-блюдцами. Пес чувствовал: со мной что-то не так. И хотя выглядел Бакс грозно – бернские зенненхунды размером с теленка, волосатого и зубастого теленка, если быть точной, – в кругу домашних он был ласков и дружелюбен. Мы подобрали его на улице годовалым щенком, и Бакс на всю жизнь запомнил, кому он обязан счастьем. Удивительно, до чего благодарными бывают животные. Но при всем желании Бакс был не в силах мне помочь.
Устав от бесплодных поисков, я уселась в уличной одежде на диван в гостиной и приготовилась к ожиданию. Через десять минут в замке повернулся ключ – вернулась из школы сестра.
Схватив с дивана декоративную подушку, я выскочила в коридор. Сейчас мелкая гадина у меня получит! Сомнений нет – это она во всем виновата.
– Ааа, – завопила сестра, увидев злую меня с подушкой наперевес.
Я замахнулась подушкой, но Ксюха оказалась быстрее: в меня полетел ее школьный портфель, набитый книгами. По убойности он во много раз превышал мое скромное оружие, и победа досталась сестре.
Согнувшись пополам от удара портфелем в живот, я просипела:
– Ты чего?
Вместо того чтобы устыдиться своего поведения, Ксюха крикнула что есть мочи:
– Бакс, фас!
Пес дернулся, но тут же застыл, не понимая, кого ему хватать. По его собачьему разумению все здесь были свои. А своих Бакс не кусал. Принципиально.
– Ты на меня собаку натравила? – разогнулась я. – Совсем из ума выжила?
– Что ты здесь делаешь? – Ксюша не сводила с меня взгляда, попутно шаря рукой по тумбочке в поисках снаряда для метания.
– Тебя жду. Если кто и должен злиться, то это я. Где мои вещи? Почему в моей спальне швейная машинка? Куда делась моя кровать? А Лапочка? Где мой медведь?
Я едва не всхлипнула, упомянув игрушечного медведя. Не хватало только, чтобы младшая сестра заподозрила меня в любви к плюшевому мишке. Она бы потешалась надо мной всю оставшуюся жизнь.
– Что за Лапочка? – Ксюха вытаращила глаза. – Ты кто такая? Что ты делаешь в моем доме?
– В твоем доме? Но это и мой дом тоже. У тебя что склероз? Я – твоя старшая сестра Света.
Эмоции на Ксюхином лице сменяли одна другую. Сперва она опешила. К выпученным глазам присоединились дрожащие губы. Должно быть, я выглядела так же смешно, когда вошла к себе в комнату и не нашла там привычных вещей. Затем на ее лице мелькнул страх, но быстро сменился подозрением. В конце концов,