Родительница пострадавшей прибыла самой последней. Ею оказалась статная женщина лет сорока-сорока трех в деловом костюме, чью привлекательность определенно портили практически черные синяки под глазами и спутанные волосы. Едва не рыдая, женщина бросилась к своей дочери. Не успев добежать, она начала ощупывать и обнимать своё чадо, попеременно делая то одно, то другое. Неизвестно, чем бы закончился такой порыв материнской любви, если бы фельдшер не оттащила мадам от девочки, оказавшейся на грани повторного обморока. И пока медик заканчивала осмотр ребенка, мать ни на шаг не отходила от них в сторону, поэтому все мы дружным гуськом удалились в соседнюю комнату. Ту самую, с кастрюлей. Кастрюля, кстати, так и стояла на полу.
– Моё заключение – приступ задержки дыхания, – заявила женщина, очевидно, устав от препирательств.
– Что это значит? – потребовал разъяснений патрульный.
– Это значит, что ребенок непроизвольно перестал дышать и потерял сознание. Скорее всего, это произошло из-за сильного испуга или как следствие психологической травмы.
– Что могло испугать школьницу средних классов в собственной квартире? – задал очень правильный вопрос второй патрульный.
– Это уже не моя сфера деятельности, – отрезала фельдшер и покинула нас не прощаясь.
Патрульные, сообразив, что больше им тут делать нечего, заторопились следом, предварительно внеся в соответствующие бланки наши паспортные данные и подсунув для росписи несколько коряво исписанных листочков. Когда дверь за бравыми охранниками общественного спокойствия закрылась, я направилась в соседнюю комнату, где у кровати мирно спящего ребенка, не выпуская руку дочери, сидела бледная взъерошенная женщина.
– Все уже ушли, – негромко сообщила я, обращаясь к соседке. Она вздрогнула всем телом стоило мне заговорить. – Мы, наверное, тоже пойдем.
У двери в это время неловко мялись Макс и Ниса, выжидающе поглядывая в мою сторону.
– Да, конечно, конечно, – закивала женщина, затравленно оглянувшись по сторонам, отчего мне стало ее жаль. Подойдя поближе, я присела рядом с матерью и успокаивающе погладила её по плечу.
– Вы не переживайте, – попыталась я сказать что-нибудь обнадеживающее. – С ней все будет хорошо.
– Это я во всем виновата, – всхлипнула женщина, закрывая лицо ладонями. Её спина ссутулилась, а голова уперлась в колени.
Я растерянно закусила губу, не зная, как поступить в данной ситуации. Рыдающие от чувства собственной вины мамаши не то общество, к которому я когда-либо стремилась.
– Вы ни в чем не виноваты, – произнесла я, сама понимая, насколько неубедительно звучат мои слова. И решила компенсировать это бодростью. – Врач сказала, что девочка всего лишь очень сильно испугалась. Так бывает, может быть, она почитала какую-нибудь книжку на ночь, а потом увидела кошмар, закричала и… Сейчас её жизни ничего не угрожает!
Женщина отерла лицо рукавом пиджака, заодно смывая слезами