Это чудо жрец видел много раз, поэтому даже бровью не повёл, а вот его воины смотрели с раскрытыми ртами.
***
– Повелитель! К тебе Верховный жрец семи племён западных земель! – доложил начальник ханской стражи.
Саахиб-керай, оторвавшись от ужина, лениво посмотрел на воина, а затем, переваривая сказанное, кивком дал согласие на продолжение доклада. В свои неполные 32 оборота Большого Олуна (23 года по земному календарю) он был уже достаточно опытным правителем. Трон достался ему фактически с наступлением совершеннолетия, после гибели отца в очередном из набегов на южные окраины соседей. Отдельные богатые прихлебаи, кружившие возле отца, после его смерти, затеяли передел власти, желая посадить на ханский трон его младшего брата, дабы прибрать власть в свои руки. Пришлось выжигать, вырывать с мясом эту гниль. И он не струсил, лично рубил головы. Остальные поняли, приняли, подчинились. Нет, брат остался жив. С него взятки гладки, ему ведь только было тогда не полных 10 оборотов (около 7 лет). Да и любил он его. Родная кровь, как-никак. Хотя многие поговаривали, что Саахиб-керай сын хана и его любимой наложницы, из сукскеров. Больно с виду необычным вырос – выше чуть ли на полголовы, светлые волосы, глаза, нос, лицо не совсем доргузской породы. Меж тем отец признавал его своим сыном и считал полноправным наследником.
– Где он? Где этот жрец? Снова что-то задумал проныра эдакая, – услышал жрец сквозь закрытые пологи.
– Здесь, рядом с твоей юртой. Я проверил его. Как всегда, без оружия и с посохом. Его людей разместил недалече, под охраной.
– Давай его!
– Он просит переодеться с дороги.
– Веди! Мне нет дела до его одежд, потом помоют и обласкают! Дашь ему лучших.
Верховный жрец отодвинул полог шатра. Перед ним полусидел, полулежал за низким столом молодой и сильный воин, облачённый в ханские одежды.
«Да, здорово подрос мальчик, после нашей последней встречи», – отметил он про себя.
При последнем визите жреца к его отцу молодого Саахиба, тогда приставки к его имени керай (правитель) ещё не было, в столице он не застал. И вот перед ним восседал совершенно другой, с властным взглядом и сильным телом, новый доргузский правитель.
Хан, пока жрец внимательно рассматривал его и обстановку внутри шатра, обмыл руки в специально поднесённой для этого наложницей ёмкости, и только после пригласил к столу. Вокруг, в назидание остальным, висели черепа предавших его и казнённых им самолично предателей. На того,