– Ты реально думаешь, что в нашем отделении не в курсе?
– Думаю! Не знаю… – начинаю паниковать, потому что в его словах есть правда… не могут они не знать.
– На этом и остановимся. Я позвоню ему завтра сам. А ты не лезь! Слышишь, Жень, не надо из себя железную леди строить.
– Может, отцу позвонить…
– И что он сделает?
– Не знаю. Ничего не знаю, Ром. Но и платить – не выход, ты же понимаешь, что это рэкет какой-то… у него, может, вообще удостоверение поддельное.
– Вот завтра я все и выясню. Езжай домой, Лунга, глаза уже краснющие.
– Ладно, – накидываю на плечи пиджак, – ладно.
Из ресторана сразу еду домой. Но даже там, в теплой и уютной квартире, меня потряхивает от произошедшего. А еще от злости и бессилия. В такие моменты я жалею, что все-таки не доучилась на юридическом. Хоть что-то бы знала, куда бежать, что делать. А так… так все пустое.
Выхожу из душа, аккуратно намотав полотенце на голову. У зеркала тщательно мажу лицо кремом, зацикливаясь на своих красных белках. Да уж. Работа за один день сделала то, от чего я избавлялась десять дней отпуска. Опять этот больной взгляд и синяки под глазами. Так и в кому свалиться недолго.
На кухне завариваю зеленый чай с мелиссой. А потом подпрыгиваю от неожиданно раздавшегося в дверь звонка. Перевожу взгляд на часы – полпервого.
Тихо подхожу к двери, отодвигаю задвижечку глазка. Вилка?
Быстро открываю замки, впуская Лужину в квартиру.
– Вил, ты чего так поздно?
– Прости, я звонила, ты, видимо, не слышала, – опускает глаза. – Жень, можно у тебя переночевать?
– Конечно, – пячусь, – что за вопрос?!
– Спасибо.
– Вил? Что случилось? Опять поругались?
– Хуже, мать его нагрянула. И с порога, как всегда, понеслось… а самое обидное, знаешь что?
– М?
– Эта рухлядь старая упрекнула меня неумении готовить. Меня! Я шесть лет в Париже отработала, в мишленовском ресторане, пока сюда не вернулась… и его не встретила…
– Тихо, спокойно. Пойдем чайку попьем?
– А покрепче есть что?
– Найдем, Вил.
На кухне я достаю из шкафчика бутылку текилы. Осталась еще с Зотовского дня рождения.
– Садись, я сама все сделаю, – отбираю у нее из рук нож и тонко нарезаю сыр, – лучше бокалы достань.
– Где?
– Там справа наверху.
– Все, вижу.
Быстро сообразив мини-банкет, усаживаемся за стол. Вилка надкусывает ломтик сыра, и, словно за упокой, опрокидывает стопку текилы, закусывая ту лимоном. Соли она избегает.
– Полегчало?
– Немного.
– Ну и хорошо.
– Женя, я завтра на работу к обеду приду, прикрой, если что. Нужно домой съездить, вещи кой-какие забрать.
– Решилась?
– Не знаю… сейчас на двести процентов уверена, что не вернусь к нему больше. На развод подам, сколько можно? Он полгода на диване лежал, я за двоих пахала… и все равно изо