– Господи, Савельев, я что ли пропустила момент, когда ты дал обет молчания?! Что за детский сад? – воскликнула я, пытаясь сдерживать рвущееся наружу недовольство.
Мужчина резко притормозил, что я едва успела остановиться и не врезаться в него.
– Это я детский сад?! Волконская, тебе когда – нибудь говорили, что ты крайне наглое создание?! И не обижайся, но если б ты чаще молчала, то твои шансы показаться умной и воспитанной резко б возросли.
– Спешу тебя разочаровать, Ромашка! Ты не первый, так что можешь не усердствовать.
Мы стояли около очередных больших дверей, походу дошли до конечного пункта следования. Взялась сама за ручку двери и, прежде чем открыть, добавила напоследок.
– И ещё, я давно переросла период горшков и слюнявчиков. Как читала в одном блоге в социальных сетях: «Я вышла из того возраста, чтобы обижаться. Просто делаю выводы и поступаю взаимно».
Уже хотела нажать на дверную ручку, но на мои пальцы легла мужская рука. Роман стоял сзади меня, и я затылком чувствовала его горячее дыхание.
– Снова угрожаешь, Алиса? – тихо так, а длинные и сильные пальцы с силой обхватили мои и сняли с металлической ручки.
– Ну, что ты, Ромашка! Даже в мыслях не было, – сглотнув комок в горле, тоже тихо ответила я.
– И лучше не называй меня так. Мне не нравится.
Сказал, как отрезал, и второй рукой, приобняв за плечи, отстранил меня в сторону, чтобы открыть дверь. Меня снова пропустили первой. И в этой приемной было пусто, хотя, пока шагали по холлу, нам попадались другие сотрудники. Значит, общее вымирание или внеплановый выходной отменяется. С этого сноба станется, вызвать меня на работу в выходной день.
– А у тебя что, в приёмных чума пробегала, и все полегли? – поинтересовалась я.
Савельев, уже приоткрывая дверь в кабинет, притормозил.
– Ага, пробегала. Только не чума, а одна такая же, как ты, блондинка. С единственной разницей, что ты здорова, а та с гриппом тут скакала, – недовольно проворчал он и, не дождавшись моего ответа, зашёл в кабинет.
– Доброе утро, Михаил Борисович! Ну, или просто утро. Я вам тут помощницу привёл. Не семи пядей во лбу, но сделать кофе и разобраться с почтой и бумажками сможет, – начал разглагольствовать этот аристократишка, представляя меня.
Подавляя в себе огромное желание, послать его в эротический матерный тур или хотя бы воткнуть шпильку в этот начищенный ботинок, вошла следом. Последняя идея зацепилась, и мои скромные соратники снова истерически выдохнули. Предатели, никакой поддержки! Уже собралась изобразить элегантное «случайное» падение прямиком на туфлю Савельева, как, подбирая с пола челюсть, упавшую ту ранее секундой, уставилась на мужчину во главе стола.
В голове замельтешила информация, и я поняла, что все это время была так сосредоточена на самом Романе, что