–Но все же ошибался… Теперь ты веришь мне?
–Да, друг мой…
Гётунг с презрением взглянул на рыжеволосого стражника, который стоял словно вкопанный, прижавшись к забору спиной, – Чего встал?! Помоги мне вывести ярла из городища!
Сигурт быстро пришел в себя и, взяв из поясной сумки плащ, накинул на своего ярла, после чего подставив свое плечо под могучую руку, помог ему встать.
Они шли обходными путями, чтобы не встретиться с предателями, и быстро вышли к башне, на которой ранее нес свою службу Сигурт. Его вахта еще не закончилась, так что в суматохе мятежа не был выставлен новый стражник, и они смогли незаметно прошмыгнуть в лес, ведь этот путь особо не охранялся.
Несколько часов они брели сквозь заснеженные сугробы пока окончательно не стемнело, отчего им пришлось устроить вынужденный привал.
–Нам бы костер разжечь, – почесывая свой рыжий затылок, сказал Сигурт.
–Не будь дураком, нас могут заметить!
–Да за нами никто еще даже не вышел, они ярла в городе ищут.
–Откуда у тебя такая уверенность, стражник?
Сигурт улыбнулся, – Вы уж не серчайте, но я знаю, кто заступил после меня и, я Вас уверяю, этот жирный кабан с места не сдвинется до самого утра. Даже если к нему приблизится командир стражей, он как обычно даст знак факелом и продолжит спать.
–Спать?! – воскликнул истекающий кровью Ульфрик, – на заградительной стене?!
–Да-с, мой ярл, можно на ней дрыхнуть до самого утра и никто ничего не сделает.
–Ты удивлен, Ульфрик? – осматривая рану, морщась от увиденного спросил Гётунг.
–Если честно, то да… Я не думал, что у нас такая халатность на службе…
–Халатность? – расхохотался Сигурт, – Да какая еще такая халатность, ярл? Всем просто наплевать на все. У нас нет войн, нет набегов никаких, на службу берут крестьян, да я и сам, если честно из семьи земледельцев. Меня мой отец заставил идти к Вам на службу, стену охранять.
–Ты не хотел? – пыхтя и опираясь на свой меч, спросил измученный правитель, то и дело корчась от очередного прикосновения к ране своего верного слуги, – а кто твой отец, юноша?
–Дортмунд из Дункинга, ярл. У нашей семьи два пахотных поля, которые мы возделываем и засаживаем хмелем. Знали бы Вы какой там запах стоит во время цветения по утрам, эх, хочется поскорее забыть это все как ужасный сон и вернуться домой.
Гётунг закончил обработку раны Ульфрика и уже обматывал ее припасенной заранее чистой тканью, – И сколько тебе осталось служить?
Рыжеволосый юноша почесал затылок и поднял глаза наверх, чтобы сосчитать оставшиеся дни службы, – Пятьдесят, или около того недель, как говорил мне начальник стражи. Я, знаете ли, плохо считаю.
–Так тебе еще больше года служить на стене… Как там тебя зовут? – ярл жестом отодвинул Гётунга и сам завязал узел на животе, – Сигурт, верно?
Тот лишь утвердительно покивал головой, но ничего не ответил.
–Послушай