– Нет, это не так. Мы просим, чтобы комитет не вмешивался в производство, а только контролировал, – если новой власти этого так хочется. А проще сказать, – согласно вашей логике, – не мешали нам работать.
Лутовинов согласно кивнул головой. Директор, пощипывая бороду, видимо, также был согласен с этим предложением:
– Предложение господина Шнейдера не решает всех проблем взаимоотношений с новой властью, но на данном отрезке времени оно приемлемо.
– Да, – ответил Лутовинов. – Давайте порешим так, как предложил господин Шнейдер. Нам сейчас важнее установить контроль за распределением патронов. Согласны?
Генеральный директор кивнул головой в знак согласия и сказал:
– Да. Но только давайте составим соглашение о ликвидации конфликта. Вы от имени совета, я от имени администрации, и также пригласим подписать его председателя заводского комитета.
– А может быть, не нужно никаких бумаг? – запротестовал Лутовинов, превращаясь на глазах из равноправного представителя в разговоре в суетливого заводского рабочего.
– Нет, давайте зафиксируем, – настойчиво сказал директор. – Господа, приступайте к работе, будем считать конфликт с новой властью исчерпанным.
Все поднялись и потянулись к дверям. Неуспокоившийся Нахимский выговаривал Лутовинову:
– Ты поторопился согласиться, они ж нас обманули! Ворошилов же сказал не идти ни на какие уступки, а если потребуется – арестовать директора. Завод должен быть нашим.
– Он и так нашенский. Ты не работал рабочим, а я им есть. Рабочие не дадут им что-то лишнее сделать. Я здесь работаю и знаю настроение рабочих. Пойми ты, сейчас главное – сохранить производство и не допустить развала. А если бы они и мы не пошли на уступки, что – завод закрывать? Нельзя этого допустить. Сохраним завод – укрепим революцию; не сохраним, значит – не будет рабочих, а у тебя – гвардии. Крах революции будет. Сейчас капиталисты своей работой помогают революции.
Лутовинов остался в кабинете составлять документ, а Нахимский с Сергеем вышли.
– Пойдем на свежий воздух, познакомлю тебя с ребятами, будешь командиром у них, обучишь владению винтовкой. Да и на довольствие тебя поставить надо. Пойдем, – говорил Нахимский, не спрашивая согласия Сергея, – как о деле, давно им решенном.
На первом этаже они зашли в одну из дверей, и Нахимский обратился к находившемуся там мужчине:
– Яковлич, поставь Артемова, бывшего заводчанина и солдата, а сейчас красногвардейца, на довольствие, – и предупреждая его вопрос, продолжил: – Он будет служить у нас в отряде.
Яковлич недовольно проворчал:
– Много и так вас служит в отряде, рабочим нечем пайки давать.
– Не ворчи, делай, что тебе говорят. Я пойду на улицу, а ты как все оформишь, выходи, – сказал Нахимский Сергею.
Сергей протянул Яковличу солдатскую книжку, – как документ,