Казалось, произнеся это, женщина испытала почти физическую боль.
– С тех пор, как муж заподозрил неладное, меня отлучили от дочери и я редко вижусь с ней. На малышку уже было совершено два покушения… А теперь меня нет рядом, и я не могу ее защитить. Для одинокого ребенка жизнь в гареме слишком опасна. Тем более для моего ребенка…
– Ты хочешь, чтобы я выкрал ее?
Уголки рта женщины растянулись в горькой усмешке:
– Если бы это было возможно… Ты войдешь в стены Топкапы как евнух…
– Что?! – воскликнул мужчина. – Этому не бывать!
Все это время сидевший тихо молчаливый евнух разразился безобразным смехом.
Если бы его огромная фигура не подрагивала, сотрясаясь, а глаза не блестели, Влад счел бы, что верзила задыхается.
– Если вы считаете, что я в обмен на свою свободу решу походить на него, – Влад кивнул на Кизляра, – то вы глубоко заблуждаетесь. Я отвергаю ваше великодушное предложение. Суждено мне умереть или вернуться домой, в любом случае предпочту остаться мужчиной.
– Ты только сделаешь вид, – поспешила развеять опасения Влада женщина. – Никто, кроме Кизляра и меня, не будет об этом знать. Ты сойдешь в гареме за своего… – Будто это было проще простого, так легко рассуждала черкешенка. – Тебя приставят к моей дочери… Разумеется, прежде ты должен будешь завоевать доверие Абдул-Азиса. А когда настанет время, я устрою все так, что ты сможешь забрать Гвашемаш оттуда.
Вместе вы сможете быстро и безопасно покинуть дворец Топкапы и Стамбул.
– Всего-то?! – едко заметил Влад. – Твой муж примет меня с распростертыми объятиями и как почетного гостя введет меня в свою святая святых?! Даже я знаю, – вдруг нервно рассмеявшись, заметил он, – что до тех пор, пока мужчина остается мужчиной в полном смысле этого слова, его на пушечный выстрел не подпустят к стенам гарема.
– Ты, безусловно, прав, – согласилась Сетеней. – Но об этом не беспокойся, Кизляр самолично проведет оскопление.
Влад вскинул брови.
– Точнее, лжеоскопление, – тут же исправилась черкешенка. – Все будет устроено так, будто тебя сделали евнухом по всем правилам, прям во дворце.
Влад с совершеннейшей серьезностью уставился на евнуха:
– Ему можно доверять?
Даже не взглянув в сторону своего охранника, Сетеней произнесла по-турецки:
– Открой лицо, Кизляр.
Евнух в ту же минуту покорно откинул с лица темную ткань.
То, что увидел Влад, заставило его поежиться, и весь сытный обед, тотчас же запросился наружу.
Лицо темнокожего мужчины походило на один сплошной шрам. Не было видно ни губ, ни носа, точно все сравняла то ли страшная болезнь, то ли беспощадное пламя.
– Бог мой, – выдохнул Влад. – Это кто его так?
– Когда мы с твоим другом пытались бежать с судна Омира-паши, Кизляр помогал нам. Вот так он был наказан. Некоторым удалось избежать подобного наказания. Твой друг прыгнул за борт, вслед за моей сестрой…
Влад тотчас же припомнил