Часть третья
ВЕСНА
Действительность создается лишь в памяти.
Теплая галька в ладонях; Арина переворачивала камни, чуть-чуть их сжимая, откладывала в сторону. Приблизила камень к глазам, широко раскрыла ладонь, вблизи мелкие точки на поверхности камня стали разноцветными. Она замерла и тотчас же услышала, как шумит море, негромко, но широко и чуть торжественно. Воздух был пропитан густым и счастливым запахом теплого моря, а от той гальки, что лежала поближе к косогору, подальше от кромки прибоя, пахло тиной. Несколько лет подряд они снимали здесь дачу между морем и подножием гор, в густой прибрежной зелени, рядом с городком под названием Алупка. Точнее, как объяснила ей мама, дачу снимал дедушка Илья, но как раз он-то бывал здесь наездами. То приедет на целую неделю, привезет множество подарков, а то надолго исчезнет, и на все вопросы, когда он вернется, ей будут отвечать недовольно и туманно: «У него много работы». А как-то дедушка приехал и на следующий же день уехал в Форос, дальше по берегу; уехал утром, а вернулся вечером, расстроенный и озабоченный. Из аэропорта в Ялту ходил троллейбус, настоящий городской троллейбус, точно такой же, как к метро «Политехническая», но здесь он шел между горами, вздрагивал на поворотах и постепенно спускался к морю. Это было удивительно и странно. Из Ялты до Алупки они уже добирались обычным автобусом. В то лето они жили здесь все – и Митя, и Поля, и Лева, и мама, и тетя Лена, и бабушка Аня, и даже дядя Женя приехал и остался с ними на целый месяц. А вот папа не поехал с ними вовсе; уехал то ли копать, то ли реставрировать, то ли и то и другое, какой-то свой монастырь, и за это Арина на него немного обиделась.
Когда они приехали, море было еще холодным, конечно, не таким, как дома, но все равно, прыгая в него, приходилось на несколько секунд задерживать дыхание, а потом оно стало теплым, почти как ванна. А еще море было глубоким. По нему было невозможно подолгу брести по щиколотку в воде, как на даче; Арина делала несколько шагов вперед, и вода начинала быстро касаться плеч, потом она чувствовала, как ноги отрываются ото дна, выпрямлялась и начинала плыть, стараясь вытягивать ступни и правильно дышать, как ее когда-то учили в бассейне. Но плавать до буйка ей не разрешали, а вот Мите и Поле разрешали; это было несправедливо и обидно, плавала она лучше их обоих. Теплыми стали и вечера, эти странные крымские вечера, наступавшие рано и быстро, как будто кто-то просто выключал свет. Арина подумала о том, что, когда