– Наша охуительная девочка, только наша Полинка.
Девушка улыбается, Герман смотрит неотрывно, она чувствует это, его рука поглаживает живот, к ней присоединяется рука Влада. Это невероятно трогательно, когда двое сильных мужчин оберегают ее с двух сторон и нежно накрывают беременный животик.
Кто сказал, что это неправильно? Кто сказал, что ее любовь к ним неправильная? Любовь? Их нельзя не любить, эта любовь смешана с сомнениями, страхами, обидой, но все равно любовь. Иначе быть не может, только от любви мог начаться их сын, после предательства первой любви и совершенной ошибки.
– Уснула.
– Ты думаешь, она останется?
– Мы должны сделать все, чтоб осталась. Ей нельзя просто так одной разгуливать по городу, и тем более садиться за руль. Пусть отдохнет, утром поедем в отель, наведем там порядок, без предупреждения.
Герман, держа руку на животе, смотрел на спящую девушку, говорил тихо, чтоб не разбудить.
– Не проще ли просто запереть ее здесь?
– Ты хочешь нервов и сопротивления? Соболь, ты хочешь войны и протеста? Полина слишком независимая и гордая. Пусть займется отелем, ей нравится это, будь рядом, у меня дела. Беременность – не помеха, пусть сидит там, в тепле, перебирает бумажки, без лишних эмоций. За пределами дома ее безопасность теперь твоя забота.
– Ты думаешь, еще ничего не кончено?
– Не знаю, надо быть начеку, теперь, когда у нас есть слабое место, о нем узнают непременно. Мы должны землю рыть, убивать любого, кто тронет ее. Любого, кому хватит смелости посмотреть в сторону девушки и нашего сына.
Влад откинулся, выключил нижний свет, комната погрузилась в темноту. Думал ли он еще месяц назад, что жизнь повернет в таком русле? Конечно, нет, он просто хотел видеть Полинку, хотел трогать ее идеальную грудь и слышать стоны. Но в ту тоску по ее телу было подмешано много другого, ему непонятного, с которым надо разбираться.
Когда она сказала о беременности, решил, что шутка, хотя он даже шуток таких не знал раньше, у него давно никого нет, ни друзей, ни родных, только Герман, как часть его самого. Он с двадцати лет один, да, была младшая сестренка, три года они были одни, предоставленные сами себе. После той зимней ночи, когда загородный дом взлетел на воздух, раскидав на сотни метров по округе их былую счастливую жизнь.
Влада тогда задержал тренер, говорил о новой программе подготовок к чемпионату, что будет весной. Он приехал именно тогда, когда зарево пожара освещало макушки леса за коттеджным поселком. По трассе новенький спорткар, подаренный отцом за очередной титул, обогнали несколько пожарных машин и скорых. Но и мысли не возникло, что все эти бригады неслись тушить и спасать тех, кого уже не вернуть.
Каринка стояла, как застывшая статуя, посередине кромешного ада, пепел от пожара покрывал ее голову, она просто смотрела вперед, по щекам текли слезы. Он тогда просто потерялся, не верил, что это горит их дом, там его сегодня ждали.
– Карина, маленькая, что случилось?
Влад