Кира быстро привыкла к своему поклоннику и считала его лучшим другом, а лучшей подругой – Настю, тихую девушку исключительной доброты и покорности миру. Настя не была красавицей – ее неброская внешность обладала прелестью скромного полевого цветка, и характер у нее был таким же: немного скрытным, нежным и задумчивым. Настя многого боялась и нуждалась в защите и опеке напористой Киры и ее верного телохранителя. Без них она держалась в сторонке, старательно скрывала мысли и чувства и только в привычной компании раскрывала свой маленький мирок, полный неторопливых размышлений, сказочных сновидений и легких мечтаний.
В классе Настю считали юродивой и особо не трогали, хотя часто не могли удержаться от шутки: в то время, когда молодежь с интересом пробовала жизнь на зуб, эта тихая девушка подчинялась всем мыслимым и немыслимым правилам. Она не могла двинуться с места, если путь ей преграждала черная кошка, не могла выйти из дома без паспорта, не могла не помыть руки перед едой, не могла перейти дорогу без пешеходного перехода…
Кира смотрела через стекло, за которым в кровоподтеках и трубках, под неусыпным контролем прибора искусственного дыхания, лежала ее Настя – та Настя, которая никогда не нарушала правила.
Федя сказал:
– Какая-то сволочь сбила на машине и уехала! Врачи говорят – Настька чудом жива осталась!
Кира зажмурилась и увидела: пешеходный переход, сумерки, отцветающие в городе серым пеплом, Настю, прижимающую к боку сумочку с маками, которые сама долго вышивала лентами и очень гордилась потом… хотела расшить такими же маками сумку для Киры, подбирала цвета…
Настя в сумерках, Настя на пешеходном переходе, Настя под визг тормозов – или не было визга тормозов вовсе, и сбили ее, как маленькое животное, походя?
Ее крик зазвенел в ушах, и Кира мотнула головой, пытаясь избавиться от наваждения.
Не глядя ни на Федю, ни на Артема, она нащупала ручку двери и вошла в палату подруги.
Артем не любил разглядывать лица страдающих людей, поэтому уже давно отвернулся и разглядывал цветные плакаты на стенах больничного коридора: печень, протоки, желудок, почки, мужской половой орган в разрезе.
На кой он здесь, меланхолично подумал Артем. Реанимация же? Или интенсивная терапия? Кому из врачей здесь понадобился член в разрезе?
Он спиной ощущал внимательный взгляд дружка-качка, который сообщил Кире плохие новости, и нарочито долго рассматривал плакаты, но в конце концов спросил, все так же не оборачиваясь:
– Читаю в твоих глазах вопрос: кто я такой?
Федя отреагировал моментально:
– Ты что, с Кирой приехал?
Варвар в нем почуял римлянина, изящно завернутого в белую тогу, – проще говоря, классового