Ну, я уже говорила же: в конторы такого типа даже уборщицами устраиваются через друзей. А кто у меня тут друг? Ветров?
Ха-ха! Три раза!
Он бы, наверное, даже трех раз бы не посмеялся.
Мир тесен. В кабинете меня ожидает не кто-нибудь, а та самая Кристина, которая выходила к Ветрову. Я мужественно ей улыбаюсь, в уме отклеивая ярлык, приклеенный в ресторане. В конце концов, ну спит она с Ветровым – это её беда. Я ей даже сочувствую по этому поводу.
– Присаживайтесь, Виктория, – Кристина хладнокровно указывает мне на кресло у её стола.
Таких кресел два, в одном сидит высокий худой мужик в поблескивающих очочках. Без бейджика. Судя по взгляду и осанке – какой-то начальник.
– Это Николай Андреевич, директор переводческого отдела, – тем временем спокойно улыбается мне Кристина Сергеевна, – он будет вас аудировать.
Черт, я не успела еще устроиться, а уже ощущение, что меня вызвали на ковер… Но это просто аудирование. Это то, что мне вполне по силам.
– Ну что ж, приступим? – и почему улыбка Кристины мне кажется будто бы кровожадной?
4. Собеседование
Аудирование – штука, в общем-то, несложная. Другое дело, что на предыдущем месте работы – и единственном месте, где я вообще работала переводчиком, – собеседование отличалось от этого не на класс. На десять полных классов средней школы. Поэтому у меня сейчас тряслись пальцы, поджилки и вообще – все. Внутри!
Снаружи же – обаятельная улыбка, пальцы, переплетенные на коленях, и мелодичный, сладкий японский язык, обволакивающий мои мысли.
Поначалу вопросы стандартные: расскажите о себе, кем себя видите через пять лет в нашей компании, как справляетесь со стрессом и волнением…
Я знаю прекрасно, что особенно эта информация Николаю Андреевичу ни за чем не пригодится, кроме моей оценки как сотрудника и как переводчика.
Я действительно хочу эту работу?
Я – очень хочу. Очень-очень-очень, можно продолжать до вечера, и то не опишешь, как я хочу эту вакансию. Фортуна, решившая подбросить мне в кои-то веки что-то толковое, – леди непостоянная, вряд ли подобное предложение мне еще поступит в ближайшие пять лет.
Вот реально, это тот случай, когда ты согласен почти на все – на переработки, на сверхурочные, на посредственных коллег, хотя нет, я не верю, что тут держат подобных. По ощущениям от «допроса», который мне устраивает сейчас Николай Андреевич, – сюда вообще берут только японцев, выучивших русский. Хотя владение языком у моего будущего непосредственного – превосходнейшее. Я даже немного завидую.
Про работу мне рассказывать не очень хочется – небольшой опыт, не та должность, о которой следует рассказывать в крупной компании. Но… Но это хотя бы какой-то опыт. До этого несчастного, закрытого сейчас на ремонт музея у меня был опыт только переводов текстов на биржах фриланса.
Когда