Хотя разве ему не было на него плевать?
– Ты не можешь по-нормальному, да? – хмуро интересуется Яр.
– Расскажи мне, что значит для тебя нормально, Ярик? – я насмешливо кривлю губы и досадливо кошусь на парковку.
Где такси? Где это чертово такси?
Я уже устала смотреть на этого чертова успешного ублюдка и ощущать себя никчемной. Ну и… И кое-что еще за моей спиной тихонько покашливает. И пусть Ветров совершенно точно не разоблачит меня, с чего: столько лет не интересоваться моей жизнью, как получил свидетельство о разводе – так вообще поди забыл, кто я такая и как меня зовут. Все равно покашливает.
Яр щурится. У него глаза цвета ультрамарина. Настолько яркие, что это просто неприлично – иметь такие вызывающе броские глаза. Впрочем, не я одна пала их жертвой, я точно знаю.
Он косится на стеклянные двери нижнего зала ресторана, за которыми беснуются в каком-то идиотском конкурсе с шариками Алинкины гости.
– Там, кажется, весело. Не рано уезжаешь? – Яр бросает взгляд на часы. Этот жест, выставляющий платиновый браслет дорогущих ролексов на сухом запястье, – такой пижонский, что мне хочется закатить глаза.
– У меня жених ревнивый, – беззаботно вру я, – велел, чтобы к его приезду с работы я была дома.
– Это кем он у тебя по субботам работает? – насмешливо хмыкает Яр.
– Летчиком, – я с демонстративным равнодушием пожимаю плечами, – у него рейс перенесли, должен вот-вот приехать домой, чтобы выкроить еще одну ночку напоследок.
Что-что, а врать не моргнув и глазом я умею. Сохранилась привычка из моей короткой адвокатской практики.
Вот только умение врать не всегда согласуется с реальностью. Из дверей ресторана вываливается Руслан.
Боже, про меня вспомнили.
Как никогда не вовремя!
– Зая, ну куда ты ушла? – обиженно тянет Руслан. Рожа виноватая – со свидетельницей явно уже управился. Вон и рубашка из штанов торчит. Ну черт. Что, так быстро? Хотя… Да, я помню его «успехи». Тогда другой вопрос. Почему так долго? Второй вопрос – боже, я вот с этим встречалась два месяца? Решила, блин, послушать маму и «завести дома мужика». Лучше б развела тараканов.
Руслана ощутимо ведет, он чуть не падает на меня всей своей пьяной тушей. Падает, прихватывает пониже талии, мнет мне подол платья. Отпихивать его под ехидным взглядом ультрамариновых глаз Яра – омерзительно.
Черт, куда там пропал таксист, обещали же подать машину через четыре минуты?
– Иди к черту, козел, Аллу иди лапай,– зло шиплю я, выпутываясь из его хватки, – ты хоть руки после неё помыл, прежде чем ко мне лезть?
– Злая ты, зая, – огрызается Руслан, но видимо, “романтические” порывы я все-таки обломала, и он, пошатываясь, бредет обратно в ресторан.
– Зая? – выдыхает Яр, с издевательским хмыканьем, сверкая белоснежной улыбкой. – Это и был твой летчик?
– Это был мой любовник, – медово улыбаюсь я, – не могу сказать, что мой летчик ревнует меня зря.
Быть стервой