Всякий раз, когда ему приходилось идти к себе в деревню через лес или, наоборот, тащиться на остановку автобуса, который шел в Витебск, ему вспоминались те дни, когда он ходил по этой дороге с девушкой. От этого у него становилось тошно на душе. Казалось, что в его жизни больше никогда ничего подобного не будет.
Однажды он увидел, как ему навстречу через ту же лесную чащу идет девушка. На улице уже начинало темнеть, и было заметно, что ей не по себе от необходимости идти ночью через лес.
– Эй, девушка, проводить? – окликнул ее Михасевич. Та вскрикнула от неожиданности и тут же свернула с тропинки. Геннадий знал, что тропинка, по которой побежала девушка, ведет в другую деревню, которая километрах в пяти отсюда. Туда автобус приезжал еще реже, чем в Ист, так что, скорее всего, она застрянет здесь еще на пару дней, а ведь наверняка спешила куда-то, не зря же так шустро бежала через лес. Михасевич испытал острое желание догнать девушку, но вовремя остановил себя. Эта встреча развеселила его. Так повторялось еще несколько раз. Михасевич все прочнее увязал в своей черной и беспросветной депрессии. Постепенно ему перестала быть интересной учеба, стали неприятны вечные попойки соседей по общежитию, стало невыносимо оставаться один на один с отцом, который обязательно в разговоре упоминал Лену. Причем чем сильнее это задевало Геннадия, тем чаще о ней упоминал отец. В деревне, в которой вырос Михасевич, было два способа справиться с депрессией: водка и веревка. Как истинный «сын алкаша», Геннадий не переносил запах спиртного, поэтому у него не осталось выбора. Когда он только уезжал на учебу, ему казалось, что это какое-то обещание новой жизни. Сейчас, спустя полгода, стало понятно, что окончание техникума ему не даст ничего, кроме новой должности в совхозе. Вполне веский повод для того, чтобы пойти за веревкой.
Он приехал из Витебска в Полоцк на последнем рейсовом автобусе. Чтобы добраться до деревни Ист, нужно было сесть на другой автобус, но он ходил всего несколько раз в день, так что часто приходилось ходить в деревню пешком. Геннадий пошел в сторону леса. По дороге ему на глаза попалась натянутая между деревьями бельевая веревка, на которой сейчас не было никаких вещей. Он воровато оглянулся на близлежащий двухэтажный дом, достал из кармана перочинный нож, срезал и быстро смотал ее.
– Привет, я и не знала, что ты приехал, – окликнула его знакомая, когда он уже шел по дороге к лесу. – А зачем тебе веревка?
– Да взял в общагу, нужно будет там кое-что починить, – стушевался Михасевич.
– Веревкой? – оторопела девушка.
Молодому человеку пришлось что-то придумывать, как-то выкручиваться