– У меня рюкзак полон всякой всячины. Печенье, молоко, вино и пряности – вы готовы объесться и упиться? – Альберт засмеялся, показывая острые зубы, сгреб в охапку Феликса и Софу. От него пахло печным жаром, шерстью альпаки и шоколадом.
– Да, так точно, капитан Берт! Есть упиться! – Софиа светилась счастьем, ее вечно бледная кожа раскраснелась от мороза, и в глазах сияло яркое любопытство.
– А почему молчит мой верный юнга Феликс? – продолжил дурачиться парень и сжал друга так, что у того хрустнули кости. – Отставить любое волнение, нужно идти в лес, разжигать костер, радоваться жизни и праздновать Ветрардаг!
Феликс улыбнулся. Альберт заражал хорошим настроением и смелостью, любые страхи рядом с ним сворачивались в дальние уголки сердца. Теперь даже неизвестный гость не пугал.
– Никогда не получалось нормально собрать палатку, – Софиа обвязывала древесный ствол плотным шнуром, протягивала его к соседнему стволу и накидывала парусину.
– У тебя отлично вышло сейчас, – Феликс улыбнулся и начал расчищать от снега место для костра. Портить такую поляну углями и недогоревшими бревнами казалось кощунством, но ночью станет совсем холодно, и тогда огонь им не помешает.
– Спасибо, Фель, мне приятно.
– Ребят, думаю, я схожу за хворостом и дровами, пока мы не задубели здесь до состояния ледышек, – Альберт натянул плотные варежки, взял походный топор и махнул рукой. – Вернусь через часок, пока можете сжечь то, что мы захватили из дома. И лучше бы вскипятить воду для чая…
– Есть, капитан, – Софиа помахала ему рукой и продолжила натягивать палатку. – Феликс, можно я кое-что попробую?
– Конечно, – тот сложил шалашиком все дрова, припрятанные в рюкзаке, и отошел на пару шагов, вытянув шею. Его съедало любопытство – что собралась делать подруга?
Софиа встряхнула головой, перебросила две длинные косы на спину, чтобы не мешали, и принялась чертить на одной из деревяшек большую руну огня.
Феликс приоткрыл рот от удивления. До совершеннолетия им было запрещено использовать руническую магию без взрослых. Этот вид бытового волшебства был доступен всем, кто умел держать карандаш в пальцах, а потому легко было навредить неосторожно нарисованным символом. Однажды Бьорн по чистой случайности нарисовал руну холода, и заболел на целый месяц. Поэтому любая магия символов проводилась только в присутствии взрослого, который умеет с ней обращаться.
– Софа, нам не стоит…
– Почему бы не попробовать? Тут кругом снег и ни одного из скучных родителей. Или ты тоже скучный? – в ее глазах сверкнула голубая искра, и Феликс захлебнулся словами, умолкая. Сознание уплыло куда-то за горизонт, запутавшись в верхушках могучих елей – Софиа была ослепительно прекрасна сейчас. Сосредоточенная, раскрасневшаяся, увлеченная своим делом…
– Получилось. Получилось, Феликс! – вскрикнула она и кинула в кучу остальных дров заалевшее бревнышко, покрытое жаром молодого пламени. – У меня получилось!
Феликс