В один миг куда-то пропали запахи цветущего сада, неожиданно опустились сумерки, и до Вари стали доходить сказанные слова.
«А как же я, как я буду без него? Без него никак невозможно, я так не хочу, мы не можем так! Разве они этого не понимают? – мысленно говорила Варя самой себе, глаза ее расширились и заблестели. Она, не мигая, смотрела на Вацлава, готовая разрыдаться, и с нетерпением ждала, что он скажет, это не так, они остаются здесь вместе, они должны быть вместе. Вацлав молчал, он тоже приходил в себя.
В тот вечер в изголовье кровати горела свеча, создавая полумрак в комнатке Вари. Небольшое окно, за которым от света свечи, казалось, стояла непроглядная темень, как и в другие поздние вечера, было приоткрыто. Свернувшись калачиком, Варя ждала легкого постукивания по стеклу. Но в этот раз она его не услышала: Вацлав влез в окно. Варя встрепенулась, обрадовалась, и несколько мгновений, которые казались вечностью, они стояли счастливые. Варя открыла глаза, ее взгляд остановился на маленьком огарочке свечи, и пришли слова: «Завтра его может здесь не быть». Как и там, за столом, вокруг стало темно и даже страшно. Они отстранились друг от друга. Варя зашла за ширму, чтобы переодеться для сна. Когда она вернулась, Вацлав уже лежал на кровати, и Варя с удивлением стала рассматривать его лицо, шею, грудь, живот, и вдруг взгляд ее остановился на родинках, которые ярко выделялись на груди ниже ребер. Самая большая из них находилась в центре, а от нее солнечными лучиками расходились маленькие родинки. Варе показалось, что они светятся. В окно подул ветерок, пламя свечи колыхнулось и погасло. Варя наклонилась и поцеловала большую родинку, молча легла рядом. Ей хотелось сохранить свое счастье, говорить смешные слова, быть веселой и радостной, но она расплакалась. Вацлав стал ее успокаивать, и чем больше он говорил ласковых слов, тем больший поток слез лился из глаз Вари. Она всхлипнула, закрыла лицо руками и отвернулась. Вацлав сел рядом, обнял ее за плечи и так молча просидел до рассвета. Утром Варю было не узнать. Заплаканные глаза, чуть припухший нос, вдруг появившаяся складочка на переносице сделали ее не по годам взрослой. Вацлав был поражен такой переменой и казался рядом с Варей растерянным и виноватым.
Узнав новость, что старшие Грушевские вместе с младшим сыном уезжают, Агриппина поняла, что надо забирать Варвару. Глубоко в душе она надеялась, что этот молодой и обходительный паныч в этот ее приезд попросит руки ее дочери, и Варвара будет с ним счастлива. Но порой Агриппину охватывало чувство щемящей тревоги, и, чтобы унять эту тревогу, она взяла с собой матушку Марину. Приехали они к вечеру, в доме Грушевских царила суета: готовились к отъезду, складывали вещи. Неля радостно поприветствовала Агриппину, обняла ее, и они, как родные, стояли, обнявшись, у крыльца. А по усадьбе раздавались голоса, что приехали гости. Услышав эту новость, Варя с Вацлавом, взявшись