Два курса института с упором на химию, по здешним понятиям, серьезнейшее образование. Во всяком случае, сварить мыло, сделать динамит или перегонный куб, создавая керосин и лампу, мне удалось без особых сложностей, как и шариковую ручку с печатным станком. И жить бы, поживать, сладко кушая и набивая кошель, да понесло по не зависящим от меня причинам в совершенно другом направлении. Я не виноват, что сестра оказалась Пророчицей и за ней пошли люди. Иногда тебя несет по течению, и выгребать против просто опасно.
Одно можно сказать о Тингисе. То, как быстро и жестко расправился с пятнадцатитысячным городом, обнесенным прекрасными оборонительными стенами, произвело яркое впечатление и на моих новых подданных, и на еще колеблющихся. Сопротивление окончательно исчезло. Более того, мне с поклоном и без малейшего нажима наперебой стали подносить золотые венки, признавая высшим правителем. На сегодняшний день уже семьдесят четыре весом в добрых двадцать пять талантов.
«Смерть ждет меня, и мы встретимся скоро, – затянули за спиной древнюю песню. – Смерть не забудет меня, и я не опоздаю к ней никогда».
Теперь уже не сотня охраны пела, а гремело по всему легиону, и от звуков мужского хора мурашки бежали по коже. Это исполняют перед боем.
«Встречу с ней даже трус не отменит, я иду. Пусть зовет, я не тороплюсь».
Конечно, это не тот легион. Достаточно знакомое слово, не вызывающее недоуменных вопросов, но совершенно иное содержание.
Три отряда по тысяче человек, разделенные на сотни и десятки. Восемь сотен из десяти в каждом подразделении были обычные пехотинцы, вооруженные гладкоствольными ружьями со штыками. Благодаря последнему они не нуждались в прикрытии пикинерами, и можно было создать на узком участке мощный огневой удар. Одна сотня состояла из застрельщиков, имеющих нарезные стволы. Еще одна считалась элитной. Туда назначались заслуженные ветераны, обученные использовать гранаты и прочие хитрые фокусы. В составе легиона находилась и конница: пять сотен кирасиров от слова «кираса», закрывающая спину и грудь сталью. Они были нужны для таранного удара, и шесть сотен легкой кавалерии, глаза и уши армии. Их подразделения занимались разведкой, шли впереди и прикрывали тылы. Каждая тысяча пехоты имела приданную ей артиллерию: четыре пушки-восьмифунтовки и две шестифунтовых гаубицы. Плюс барабанщики, медики, интенданты, вспомогательные части, на десять человек один обозник. Непременных