И там далеко, далеко, далеко
И в выси опять глубоко, глубоко —
Враг есть!
Враг тут.
За рабочего дела честь
Силы растут.
Ой ты да друг, да товарищ моряк
Жизнь наша старая – мёртвый пустяк,
Быт поветшавший – сгнивший костяк,
В баре пивном толпа раскоряк.
Гей, гей!
Да эхх! Дружней!
– За дело своих оборон,
Вспугнуть ба белых ворон
Братья крестьяне, колхозники вы явь
Наша ты цепкая, цепкая новь
Пешая, конница, овибрать
Зыкни на запад: довольно врать!
– Да вон Газов вонь
Газовых волн страшные раны
Не страшны. Мы оборонно браним
Сильные земляне, в шлемах из кож
Мира всемирных Советов даёшь!
Голосом труб, и грубо и легко
Песню последнюю смерти – ой!
Гей, гей
В яму и дохни скорей!
Песня после
Эххх, да как Чапаев утонул в Урале
Многие глотки песни заорали.
Многие, многие, белые – лужёные
В бога, ах в господа, тихи все прожжённые.
Что ж! утонул от свинца дырявый
Жил с отвагою, погиб коряво.
Что ж! тем более полки да
Гей ж! эй рви с грудей батальона медаль!
Но, но, но, но! Ттру, тпру <тпрушки>
Груда пьяная в пирушке
Цок, цок, цок! Поехали топиться
Эхх, да на шею шашка не ложится!
Белая да сдобная полковичья
Пешая, не конная, от ней <нрзб.>
Вот вам за Чапаева! – и с мужем пошутили
Сначала бывали, а после в дых побили.
Гей, не орава, – красная дивизия,
Эй да как вправь стреллла, подивиться.
Эхха! постреляла в село это, в белое.
Эка – да как борются наши олелые!
Ой, закупался Чапаев наш в Урале
Эхх да и тело в <нрзб.> не забрали.
О Чапаеве, начдиве Николаевской – красной
Как он с Фурмановым
Эй, товарищ Фурманов, что всё пишешь?
Эй, товарищ Фурманов, что так дышишь?
Ты не злись ка на меня на коммандера,
Подтянись ка, подтянись для примера!
Ты не жалься, ты не жалься часом, Фрунзе на меня.
– У меня не уживёшься ты и дня!
Эх, давай ка гульнём на врагов мы,
Постреляем мы тогда по другому
Ну а в битве, бывает, тоже всяко ж
Ну герой ты герой, это як же!
Только днями не пиши, не пиши ты!
Сапоги же у тебя плохо сшиты.
Вот, гляди, разуюсь, – во! портянки
Из опойки сапог, иностранка!
Эй товарищ, эй товарищ, комиссар наш —
Нет тебя в политграмоте краше
Эх, ты, Фурманов наш, <нрзб.>
Больно хлипок в себе! от несчастья.
Песнь о стройке
Горел, шумел пожар московский…
Горел, пылал асфальт