Василию лет пятьдесят пять, но он выглядит на свой возраст – все дело в седых волосах и глубоких морщинах, а вот Кирилл, среди седин которого еще пробиваются светлые волосы, сохранился лучше. Примерно такого же возраста Прохорова и покойный отец Глеба.
– Признаюсь, вы были невероятно убедительны – мои сломанные ребра тому подтверждение.
– За это извини, но Прохорова и ее люди не должны были даже на секунду усомниться в моей преданности. За непродолжительное время работы на нее я доказал, что мне можно доверять. Все это время я пытался найти на нее компромат, но, черт возьми, она – неприступна. Нет никаких намеков на ее связь с черным «Вольво», который следит за Василевским, да и саму машину после того, как я внедрился в охрану Прохоровой, Глеб видел всего раз.
«Странно, даже очень. Наличие своего человека в стане Прохоровой могло объяснить фразу Прусса, случайно подслушанную Глебом пару дней назад, когда он говорил: «Малец ни о чем не догадывается, действуем по плану». Но разве это похоже на разговор человека со своим контактом, работающим под прикрытием? Ведь Глеб априори не знал о кроте, он только считал, что Прохорова хочет его убить. И кому тогда принадлежит «Вольво»? В этом уравнении слишком много переменных. Для себя я делаю только один вывод: конечно, я благодарна Василию Пруссу, что благодаря его человеку не меня сейчас закапывают в сырой земле, но я по-прежнему ему не доверяю».
– Это неправильно – вот так закапывать человека. Нужно вызвать полицию, у него могут быть родные, жена, дети…
– Исключено. В охране Валентины Прохоровой работают только истинные волки-одиночки – люди, которым нечего терять и у которых нет слабостей. Я – один из них, Валера, которого я сейчас закапываю, – тоже. Чтобы немного успокоить твою совесть, скажу, что Валера был самым жестоким из людей Валентины. Как ты уже успела понять, умом он не блистал. Это делало его еще свирепее, твое счастье, что вплотную с тобой сошелся я, а не он, в противном случае он бы раскрошил тебе череп одной рукой. Однажды Валере было поручено утихомирить буйного посетителя клуба – парень просто перебрал, но теперь на всю жизнь остался овощем. Семья подала в суд, но все решили связи и деньги Прохоровой. Теперь эти люди ни в чем не нуждаются. Но разве могут деньги вернуть родителям парня здорового ребенка?
Я задумалась, глядя, как Кирилл кидает последние горсти земли в могилу Валеры. Я не приверженец расправы, даже если речь идет о таких сволочах, что сейчас покоится в земле, но в этом конкретном случае возражать не стала. Возможно, картина того, как Валера крошит мне череп, заставила меня держать язык за зубами.
Кирилл закончил грязную работу.
– Все, поехали к Васе и Глебу, расскажешь о разговоре с Прохоровой. Хотя вряд ли ты узнала,