Блинов рассмеялся и попросил еще что-нибудь смешное рассказать.
– Значит, так, – как обычно начал Женя, – учитель математики с большого бодуна с трудом заползает в класс и говорит: «Дети, записывайте условие задачи. Вчера два учителя выпили на двоих бутылку водки, затем бутылку коньяка и залакировали это парой бутылок пива». И замолчал. «А в чем вопрос?» – спрашивают дети. «А вопрос в том, на хрена они потом пошли за портвейном…»
Саша снова громко рассмеялся и предложил допить оставшийся портвейн, но Женя отказался, и Блинов не моргнув глазом допил его из горлышка и, громко крякнув, сказал:
– Ну, теперь можно и домой идти.
Поблагодарив коллегу за поднятое настроение, Кудрин бодрым шагом пошел в сторону трамвайной остановки.
На следующий день с самого утра в кабинете зазвонил телефон. Женя поднял трубку и услышал голос Романа Сомова, который сообщил, что два часа назад у гаражей рядом с рынком было обнаружено тело Харитонова с ножевым ранением в сердце.
– Как так? – удивленно воскликнул Кудрин и вскочил со стула.
– Я там был в составе оперативной группы и только что вернулся на работу, – продолжал Сомов, – явных следов обнаружено не было, а ударили его или финкой, или заточкой. Врач пояснил, что удар был точным, и смерть потерпевшего наступила мгновенно.
– Ну хоть что-нибудь удалось установить? – допытывался Женя.
– Пока это вся информация, – сказал Сомов и положил трубку.
– Все! Последняя ниточка оборвалась, – с горечью произнес Кудрин и плюхнулся на свой стул.
– Ты чего грустишь, молодой человек? – с улыбкой спросил вошедший в кабинет Ерихин. – Или день не задался?
– Перед тобой, Лев Алексеевич, сидит неудачник и растяпа, – тихо проговорил Кудрин.
– Да что случилось? – с тревогой в голосе переспросил Ерихин.
Женя подробно рассказал ему о своем расследовании и происшедших событиях сегодняшнего дня.
Лев Алексеевич подошел к нему, по-отечески обнял за плечи и сказал:
– Не переживай, парень, я же вижу, что ты стараешься и пытаешься досконально проверять свои версии, однако переживать неудачу не стоит. Это ведь не говорит о твоей беспомощности и нереализованности в полном объеме каждой из них, а наоборот – такую ситуацию надо воспринимать как стимул к дальнейшим активным действиям. По себе знаю, что иногда переживание кризиса в расследовании есть начальное звено к появлению новой, отличной от других, версии. Вот ты сказал, что чувствуешь себя неудачником, – продолжал Ерихин, – выкинь эти слова к черту и впихни в свою голову единственную фразу: «Я – крутой сыщик, и у меня все получится». И еще, настоящие неудачники те, кто останавливается от первых неудач на тернистом пути расследования преступления. Им проще, чтобы преступление «зависло», а там трава не расти. А ты стараешься дальше идти, и что очень похвально – анализировать свои действия, что в определенной мере позволит избежать неудач