Народу, не способному объединиться для борьбы за свободу и установление лучших законов, Гераклит не доверял. Но с не меньшим недоверием он относился к учености его времени. В одном из приписываемых ему писем (конечно, это явно не его рука, а позднейшие риторические упражнения – «что бы мог сказать знаменитый человек») он обвинил врачей в том, что те залечили до смерти его дядю. Вообще книга Гераклита, как мы увидим, была глубоко полемичной, напоминающей такие программные труды XX века, как «Психология искусства» Л. Выготского, «Логико-философский трактат» Л. Витгенштейна или «Основы семиологии» Р. Барта – даже если в таких работах подробно не разбираются положения противников, понять их можно, только если учитывать войну на множество фронтов, спор с предшественниками и современниками. Так и Гераклит спорит с Гомером и современными ему учениками Пифагора яростно и страстно.
О поздних годах жизни Гераклита, как и о его ранних годах, мы знаем очень мало. Диоген Лаэртский, собравший множество сплетен о философах, изложил поздний период его жизни так: «Возненавидев людей, он удалился и жил в горах, кормясь быльем и травами. А заболев оттого водянкою, воротился в город и обратился к врачам с такой загадкой: могут ли они обернуть многодождье засухой? Но те не уразумели, и тогда он закопался в бычьем хлеву, теплотою навоза надеясь испарить дурную влагу. Однако и в этом не обретя облегчения, он скончался, прожив 60 лет»[3]. Если за этим пренебрежительным текстом и стоят какие-то факты, то они следующие. Гераклит был, судя по всему, вегетарианцем, возможно, под влиянием зороастрийской религии, требовавшей ограничивать потребности тела, и слух о хождении по горам и питании травой обычно пародирует религиозно убежденное вегетарианство – как и в случае библейского Навуходоносора. Самолечение Гераклита весьма вероятно, учитывая его склонность все делать самому и обходиться без слуг, в том числе растапливать печку, а также презрение к тогдашней медицине как не знающей подлинной природы