– Все хотят видеть перед собой чистый холст, – как-то сказал мне Сева, – но ты намного лучше. Ты яркая, великолепная. В тебе есть огонь, который не сыщешь ни в твоих ровесницах, ни тем более в женщинах старше. Твоя индивидуальность завораживает. Никогда не встречал ничего подобного. Именно поэтому ты пользуешься популярностью. И с годами она будет только расти, вот увидишь. Потому что каждому дураку понятно, чистый холст – это хорошо, но шедевр Рембрандта намного лучше.
В гостиницу я добралась только к десяти. Я так устала, что не обратила внимания ни на Эйфелеву башню, которую видела впервые, ни на Елисейские поля – предел моих детских мечтаний. Женя встретил меня в номере с заказанным ужином и неизменной дружеской улыбкой на губах. Сердце привычно застучало о ребра, как бывало при каждой нашей встрече. Если бы мой возлюбленный знал, как сильно мне хотелось перейти на следующий уровень наших отношений, почувствовать настоящий поцелуй на своих губах! Но он не знал или делал вид, что не понимает, какие страсти сжигают меня в его присутствии. В любом случае сама я ни за что не решилась бы сделать первый шаг к сближению. Я была твердо убеждена, что первый поцелуй должен быть инициативой мужчины.
– Как прошел день? – поинтересовался Женя, накладывая мне бланманже.
– Успех! – расплылась я в улыбке. От собственной удачи порой начинала кружиться голова.
– Ты будешь участвовать в показе?
– Да, по-моему, я сразила дизайнера наповал.
Самоуверенное заявление, но я считала, что вправе так говорить, а потому не испытывала угрызений совести. Уже тогда я была лучшей, и все это понимали.
– Я не удивлен. Он же мужчина. А мужчина, который устоял бы перед тобой, еще не родился.
Я зарделась. Я успела привыкнуть к комплиментам. Их в избытке отвешивали мне клиенты, фотографы и мужчины-модели, с которыми иногда мне приходилось работать в паре. Но любое лестное слово Жени заставляло меня заливаться краской. Я вся дрожала под ласковым взглядом его карих глаз и старалась изо всех сил найти в них хотя бы искорку восхищения. Обычно эти поиски заканчивались тем, что я сгорала в огне его сдерживаемой страсти. Или это была моя страсть, а остальное я лишь придумала?
– Ты покраснела… – Женя коснулся пальцами моей щеки.
– Это все из-за тебя. Ты меня смущаешь.
– А что я такого сказал? Ты же знаешь, что обворожительна. Тебе это каждый день говорят. А уж рулады Севы… – Они не ты… Сева не ты…
Я замялась. Сейчас я была очень близка к признанию и знала, что должна остановиться, пока не сболтнула лишнего.
– Я такой же мужчина, как и они, – улыбнулся Женя. Он подсел ко мне еще ближе. По спине пробежали уже знакомые мурашки. Внизу живота порхали бабочки. Я сглотнула,