Игорь растерянно оглянулся, он хотел, чтобы вмешалась Фанни, прекратила этот немыслимый бред, отец не понимал, что говорил, но неприязнь росла, он не мог больше смотреть на этого человека, понимал, что не должен так думать, но думал. Игорь отступил на шаг, почувствовал спиной стену, а отец стоял посреди комнаты, смотрел на него цепким взглядом, от которого невозможно было укрыться, и говорил, говорил… о своей любви к Тами, о цаплях, о маме, которая погибла из-за него – то ли повторял сотый раз одно и то же, то ли слова его только в мыслях Игоря свернулись в мебиусово кольцо и повторяли сами себя, с каждым повторением выворачивая себя наизнанку.
Ужасно.
– Фанни, – спросил Игорь, – что случилось?
– Игор, я не знаю. – Фанни действительно не знала, Игорь видел ее смятение, она так же, как он, слышала, что говорил отец, и почти ничего не поняла. – Володимер принял лекарства на ночь, я его уложила, посидела в палате, пока он заснул. Тогда я ушла к себе, прилегла, думала подремать. Обычно он часа в три начинает беспокоиться, а сегодня, то есть вчера вечером… Я и прилечь не успела – позвонил Томер. Спросил, почему я оставила Володимера одного. Оказывается, он пришел к Тами. Я побежала и, когда…
– Фанни, – прервал ее отец, молча прослушавший начало рассказа, но, видимо, обнаруживший нестыковку со своей версией, – я совсем не спал и прекрасно помню, как вы уходили, подоткнули мне одеяло, сна не было ни в одном глазу, я просто лежал, отвернувшись к стене, но уже начали происходить странные вещи. Я вспомнил тот день. Такое ясное и четкое воспоминание – даже не воспоминание, я просто был там, понимаешь, Игорь? Наверняка ты в это время видел то же самое, и ощущение у тебя было таким же – ощущение полного присутствия. Я прав?
– Да, – признал Игорь.
– Я не понимал и сейчас не понимаю, как это возможно, но я был одновременно в двух местах: в постели и на кухне, где мог разглядеть такие подробности и мелочи, каких и помнить не мог, я тогда не обращал на них внимания, а сейчас все всплыло в деталях. Я увидел на стене у двери черную полоску, будто кто-то провел горизонтальную черту фломастером. Может, она там всегда была…
– Всегда, – подтвердил Игорь. – Странно, что ты не обращал внимания. Я ее провел, когда измерял высоту нового кухонного шкафа, хотел стереть, мама сказала, что сотрет сама, но не стерла… Черта и сейчас там… я не занимался хозяйством…
– Неважно, – сказал отец, – это просто деталь. Я поднялся с постели, не мог нашарить ногами тапочки и пошел босиком. Странное ощущение: я шел, прекрасно видел коридор и в то же время вошел в нашу кухню и обнял Раю, а думал о Тами, о том, что должен сейчас с ней поговорить. Был уверен, что она меня поймет, мы поймем друг друга, я ей скажу, что… да, что люблю ее, а Рая сказала, чтобы я не мешал, я поцеловал ее в шею и пошел немного полежать перед ужином. Шел будто по двум