От нашего отряда отделился солдат, подъехал к вышедшим навстречу дозорным. Между ними состоялся короткий диалог, и ворота со скрипом отворились. Только вот в город мне отчего-то не хотелось. При виде нависшей над головой решетки с острыми зубьями смутная тревога только усилилась.
Так, Катя, спокойно! Город – всегда центр образования, а еще тут живут по закону, а не велению правой пятки. Только вдруг по местному кодексу полагалось казнить всех попаданок? Сплюнь, конечно!
Хм, ворота закрыли, а дверцу в них оставили нараспашку, заходи спокойно. Выходит, особый интерес вызывали только всадники.
Копыта цокали по булыжной мостовой, словно выложенной гастарбайтерами двадцать первого века – криво и волнами. Представляю, каково ехать по такой в карете, язык откусишь.
Город строили безо всякого плана, улочки хаотично разбегались от ворот, сливались и изгибались под всеми мыслимыми и немыслимыми углами. Узенькие, иные настолько, что двум всадникам не разминуться. Над головой покачивалось белье, сплошь линялое, поношенное. Дома жались друг к другу, практически у всех вторые этажи нависали над первыми, чуть ли не смыкались с жилищами напротив. Стиль – немецкий романтизм, то есть фахверк обыкновенный. Попадались экземпляры в одно окно или дверь на этаж. Видимо, земля стоила дорого, приходилось выкручиваться.
Из самых бедных районов, где пешеходы соседствовали со сточными канавами, мы переместились в кварталы для среднего класса. Дворцов здесь по-прежнему не наблюдалось, зато не пахло мочой и тухлой рыбой. Улицы чуть раздвинулись, дома стали шире, без жутких навесов на подпорках. Возле одного такого, совершенно непримечательного, на мой взгляд, мы остановились. Помогать даме, то есть мне никто не собирался, пришлось сползать самостоятельно. Сделала я это недостаточно быстро, о чем не преминул напомнить на своем тарабарском наречии солдат. Отвязав от седла, он взял меня на своеобразный поводок и поволок вслед за командиром на крыльцо.
Хм, а дом не так прост! На двери – кованый знак в виде перекрещенного меча и посоха, массивное медное кольцо вместо ручки. Командир пару раз постучал им по доскам, затем добавил еще кулаком. За дверью послышались торопливые шаги, и на пороге возникла женщина средних лет, одетая в серое платье в пол. На голове – чепец с кружевной оборкой. Он надежно скрывал волосы незнакомки, придавая ей сходство с монашкой.
Командир показал медальон и, обернувшись, ткнул в меня пальцем, сопроводив жест коротким вопросом. Женщина кивнула и посторонилась, пропуская гостей.
Как же тесно! В крохотной прихожей толком не развернуться, словно в транспорте в час пик. Из-за голов солдат ничего не видно, да и не позволяли мне без толку глазеть. Смирившись с участью